Под тенью Сатурна. Мужские психологические травмы и их исцеление - Джеймс Холлис Страница 13

Каждый день мы балансируем на острие бритвы осознанных мучительных переживаний универсальной раны, которую наносит жизнь. Как велик соблазн спрятаться в пещере или утонуть в заботливых, нежных объятиях! Каждое утро, ухмыляясь, возвращаются злые карлики страха и апатии. Сегодня ничего не значит, что вчера мы отважно ринулись вперед; сегодня они вернулись, и, не удовлетворяясь тем, что щиплют нас за ноги, они готовы вынуть из нас душу, если мы им это позволим. Значит, нам следует научиться избегать боли, связанной с дальнейшим углублением и расширением осознания. Многие из нас остаются инфантильными в своем мышлении, эмоциях и поступках. Одни отравляют себя наркотиками и алкоголем. Другие обращаются к идеологиям, прямолинейным и упрощенным «измам», религиям или социально-политическим взглядам, которые предлагают «черно-белые» ответы на сложные вопросы, тем самым облегчая человеку борьбу с напряжением, порожденным наличием противоположностей.

Вместе с тем внутри каждой культуры и каждого человека бурлит жизненная сила. Жизнеутверждающий эрос ищет отношений в будущем, а не в прошлом. Он требует активизации архетипа героя внутри всего общества в целом и внутри каждого отдельного человека. В свое время задача великих религий и переходных ритуалов заключалась в том, чтобы человек пережил одновременно состояния застоя и развития, но сегодня многие мужчины перестали искать собственный путь в жизни. Общество по-прежнему зависит от того, примут ли они этот вызов жизни, ибо ни одно общество не может процветать, если в нем нет зрелых мужчин.

Иногда, зная, что он не может вернуться в материнское чрево, мужчина будет проецировать это стремление на космос. Культура романтизма внесла огромный вклад в это Sehnsuchtfur Ewigkeit (Стремление к вечности (нем.)). Оно ощущается, например, в мифе об Эмпедокле, который бросился в кратер вулкана Этны, или в живописи Каспара Давида Фридриха, особенно в его картине «Парящий над туманами». Танатос, влечение к смерти, всегда существует для уравновешивания Эроса, жизненной силы. На протяжении всей истории мистики не прекращали своих попыток объяснить необъяснимое, последовательно отстаивая два момента: мистическое переживание, по существу, невыразимо, и оно заключается в полном слиянии со Всем.

Но гораздо чаще мужчины ищут возможность воссоединения с космическим первоисточником через отношения с людьми. Как отмечалось ранее, мужчина ощущает феминность на трех уровнях. Он ощущает ее в женщине и в гомосексуальных отношениях с другим мужчиной как его внутреннюю феминность. Он сталкивается с ней в отношении к собственной аниме. Он встречается с ней в своем отношении к архетипическому миру, к природе, к своему инстинктивному центру и вообще к силе жизни.

В любых отношениях мужчина в основном попадает в зависимость там, где он мало о себе знает. И степень его невежества равна степени, в которой его внутренняя феминность проецируется на другого человека. Так как по определению проекция — это психодинамический феномен, в процессе которого бессознательное содержание ощущается как внешнее, мужчина всегда влюбляется в свой бессознательный материал или испытывает перед ним страх.

Мы помним, что обычно первой посредницей в ощущении феминности является родная мать. Рильке обыгрывает эту истину в своей третьей «Дуинской элегии», приведенной в начале этой главы. Другой поэт, Стефан Данн, вспоминает о том, как мать, выполняя его просьбу, открыла ему грудь. Беззастенчиво, ласково и скромно она удовлетворила его любопытство и сняла его страхи, и это переживание, пишет Данн, «полагаю, помогает мне любить женщин легко».

Для других мужчин раннее посредничество матери не было таким ласковым и вселяющим уверенность. Авторы, которые ввели понятие «серийный убийца», отмечают, что среди большого числа обследованных ими убийц-рецидивистов (причем среди них была только одна женщина) не нашлось ни одного, у которого было нормальное детство. В их преступлениях всегда присутствовала сексуальная мотивация независимо от того, происходил дальше половой акт или нет. Их страх и ярость главным образом были направлены на женщин, с которыми они не видели возможности установить теплые отношения. Типичным примером является Ричард Спек. Если он не мог поддерживать состояние эрекции, насилуя медсестер в Чикаго, он убивал их.

Недавно моя пациентка рассказала, как один коллега пытался обогнать ее на машине. В другой раз он просто преградил ей путь, не давая пройти к рабочему месту, которое считал своей территорией. Когда-то раньше они встречались. Когда она стала стремиться к более глубоким отношениям, его поведение постепенно изменилось: он стал более грубым и даже мог допустить насилие. Такое случается довольно часто. Многие мужчины полны ярости по отношению к женщинам и часто в отношениях с ними ее отыгрывают. Иногда их ярость возникает вследствие насилия, совершенного над ними в детстве; в таком случае довольно просто определить его этиологию с точки зрения причинно-следственной связи. Но часто появление ярости связано с избыточным влиянием матери и отсутствием необходимого уравновешивающего влияния отца. Тогда она. безусловно, представляет собой скопившийся гнев, сложную эмоцию, возникающую при нарушении психологического пространства ребенка. Если в процессе развития ребенка хрупкие границы этого пространства все время нарушаются либо в результате насилия, либо вследствие избыточного влияния взрослого, его формирующееся Эго постоянно страдает от нанесения внешней эмоциональной травмы, что может привести к социопатии.

Социопат не может проявлять заботу об окружающих. Переживание мужчиной первичных отношений могло быть столь болезненным, что, по его ожиданиям, любые отношения должны причинять только боль. Поэтому его унылая жизнь все время полна страха оказаться во власти других, и, чтобы избежать этого, он постоянно стремится сам пользоваться людьми. Часто женщина пытается изменить такого мужчину и сама становится жертвой насилия. Так как социопатия, по существу, защищает его от боли, он не может обратить эту боль внутрь и выстрадать ее сам, а потому извлекает ее на поверхность и заставляет страдать Другого. К сожалению, эта боль его личной истории постоянно присутствует в его отношениях с окружающими. Независимо от его внешних успехов он очень испуганный человек. Он так испуган, что не в силах посмотреть на свою боль, а потому только в Другом он может видеть ее источник или причину ее продолжения.

Я не собираюсь порицать матерей (а в следующих главах — отцов), но необходимо признать, что на аффективно заряженный образ феминности большое влияние оказывают восприятие ребенком родной матери и тех, кто заботится о нем в раннем детстве. Анима — архетипическая энергия, присутствующая у всех мужчин. Она скорее вид ощущения и связи, чем особый вид знания. На внутреннюю феминность мужчины влияют его отношения с реальной женщиной и культура (то, какая Мадонна сейчас в моде — Пресвятая Дева из Шартра или эротическая суперзвезда), а также отношение мужчины к циркулирующей в нем жизненной силе и то, насколько он подвержен своим переменчивым настроениям.

Я никогда не забуду мужчину, которого жена в буквальном смысле слова притащила на терапию. Он вошел, сел, обратив внимание на пачку салфеток, и сказал с ухмылкой:

«Я вижу, только что у вас на приеме была женщина». Фактически он был прав, но мне не хотелось признавать его правоту. «Мужчины тоже могут рыдать», — заметил я. «Но они не должны этого делать, — парировал он, — они могут с собой справиться». Я продолжал: «Многие мужчины носят в себе целые горы скрытой ненависти и моря слез, и, если не дать им возможности от них избавиться, эти моря и горы их погубят». Он снова ухмыльнулся, словно говоря мне в ответ: «Ты такой же дурак, как они, вот и все». Когда я спросил, чего он боится, он лишь сказал, что почувствовал: ему надо следить за женой, у которой были серьезные проблемы. Как можно догадаться, на этом его «терапия» закончилась.