Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости - Майа Шалавиц Страница 12
Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости - Майа Шалавиц читать онлайн бесплатно
Проблемы, связанные с толерантностью и отсутствием признаков физической зависимости (таких, как понос и рвота) на фоне отмены стимуляторов, позволяют ученым рассматривать зависимость от них не столь тяжелой, как зависимость от алкоголя или опиатов. Вы можете хотеть понюхать кокаин или проглотить амфетамин, но у вас нет физической потребности в них, как это бывает у опиатных наркоманов или алкоголиков. В то время зависимость описывали как борьбу организма с абстиненцией, следовательно, если эта борьба не приводила к тяжелым физическим последствиям, то считалось, что данное средство не вызывает сильной зависимости или болезненного пристрастия. Поэтому такими средствами стали считать марихуану, кокаин и амфетамины, в то время как героин и алкоголь стали считать средствами, вызывающими тяжелую зависимость. Физические симптомы рассматривали как реальные и поддающиеся количественной оценке, а психологические симптомы не расстраивают телесное здоровье, и поэтому их не стоит воспринимать серьезно. При этом все – и ученые, и общество – игнорировали тот простой факт, что симптомы обоих типов являются результатом биохимических изменений или структурной перестройки в мозге, то есть являются в полном смысле телесными.
Я и сама в тот период разделяла общепринятый взгляд, и именно поэтому присоединилась к программе лечения метадоном. Я была искренне уверена, что облегчение опиатной абстиненции с помощью медленного уменьшения дозы в конце концов вылечит меня, а бросить вводить кокаин, который вообще практически не вызывает пристрастия, не составит никакого труда. Каждый день лета 1988 года буквально кричал мне в уши, насколько ложными были такие представления.
Таким образом, начав получать лечение детоксикацией, я по-прежнему не очень хорошо представляла себе, что такое зависимость, но зато твердо знала, чем она не является. Я поняла, что зависимость – это не просто физическая потребность в каком-то веществе, которое принимают, чтобы избежать ломки. Но это нисколько мне не помогло. Физические симптомы ломки – это ничто в сравнении с психологическим желанием: в зависимости важно, что вы хотите и – да! – верите, что испытываете потребность, и это неудержимое желание не зависит от того, мучаетесь вы в этот момент от абстиненции или нет. В моей жизни было пять эпизодов ломки, и я обнаружила, что физические мучения не сочетались с повышенным желанием принять дозу, как раз наоборот. Наибольший риск рецидива и возобновления введения героина возникал как раз тогда, когда физически мне становилось лучше. Я уговаривала себя, что в ломке нет, собственно говоря, ничего страшного, и я могу в любой момент на время остановиться, чтобы не доводить дело до физической зависимости.
Вскоре я поняла, что вопрос о том, что значит в этом деле больше – тело или психика, является главным вопросом, ответ на который жизненно важен для понимания сути зависимости.
Природа зависимости
Вы не можете проснуться однажды утром, потянуться и решить стать зависимым наркоманом. Это дело занимает не меньше трех месяцев ежедневных, не реже двух раз в сутки, инъекций, для того, чтобы к ним привыкнуть…
Думаю, не будет большим преувеличением сказать, что по-настоящему зависимыми можно стать не раньше, чем через год после начала употребления наркотиков.
После того как мать ушла, меня отвели наверх в частную палату. Мне выдали тонкий хлопчатобумажный халат и пару зеленых пластиковых шлепанцев, на мысках которых красовались улыбающиеся мордашки. В первый день детоксикации меня непрерывно рвало. Для того чтобы облегчить симптоматику, мне назначили лекарство под названием клонидин. Клонидин является бета-блокатором, который назначают гипертоникам для снижения артериального давления [1]. Клонидин не снижает тревожность и не вызывает эйфории, но уменьшает активность вызывающих стресс систем, которые возбуждаются во время абстиненции. Лекарство немного мне помогло, может быть, за счет чувства усталости и отупения, однако заснуть в первую ночь я так и не смогла.
Надо сказать, что в первую ночь мне не удалось даже просто отдохнуть, я все время ворочалась и вскакивала, при этом меня почти непрерывно рвало. У меня страшно болели ноги, и я изо всех сил колотила ими о кровать, чтобы вышибить из икр боль. Наверное, поэтому героиновую абстиненцию называют на жаргоне «пинком». Когда я бегала в туалет, то мне было невыносимо видеть мои гигантски расширенные зрачки в зеркале над раковиной. Эта зияющая пропасть напоминала мне о том, что теперь мои глаза были в состоянии, противоположном состоянию героинового кайфа, когда зрачки сужаются в крошечную точку. Все звуки казались оглушительно громкими, прикосновения болезненными, свет нестерпимо ярким – все вокруг причиняло дискомфорт. То же самое касалось и температуры – мне было то холодно, то жарко.
За время детоксикации я поочередно пребывала в трех состояниях: депрессия, эйфория и скука. Эти состояния сменяли друг друга, как картинки в калейдоскопе. В какой-то момент я была в маниакальной эйфории, ощущая свое величие: все скоро пройдет, и я ступлю на путь заслуженной славы, богатства и величия! В следующий момент я была уже раздавлена физическим дискомфортом и впадала в отчаяние, вспомнив о судебном преследовании: мне светит как минимум пятнадцать лет, без права на помилование и без надежд на лучшую жизнь. Потом я начинала занимать себя каким-нибудь замечательным проектом, который отвлек бы меня от невыносимой скуки происходящего, хотя я и не совсем понимала, что это за проект, не говоря о том, что у меня не было ни энергии, ни желания чем-либо заниматься.
Самое яркое мое воспоминание – это сидение на унитазе в туалете: мне было страшно неудобно, потому что жировая прослойка на заднице была слишком тонка, чтобы я уютно чувствовала себя на жестком фаянсе. В тот период я все еще продолжала худеть: вес уменьшился с 85 фунтов до восьмидесяти – за семь дней, проведенных в госпитале. Я лежала в теплой воде, изредка вздрагивая от нервного возбуждения, и мне хотелось валяться в этой успокаивающей ванне вечно. Когда я вылезала из ванны и воздух касался моего тела, я наконец ощущала мгновенное облегчение: мне было тепло и уютно.
Конечно, детокс не был большим удовольствием, но ужасы, которые приписывает ему молва, явно преувеличены. Наверное, это был не подарок, потому что в ходе лечения совершенно не учитывалась роль психологии и обучения в возникновении и становлении наркотической зависимости. Но, во-первых, детокс, определенно, менее болезнен и неприятен, чем побочные эффекты от лечения таких заболеваний, как рак, СПИД или гепатит. На самом деле, симптомы детокса не хуже симптомов гриппа. Это не означает, что мое самочувствие не было ужасным. Я просто хочу сказать, что физические симптомы – это не самое главное. Смириться с детоксицирующим лечением трудно из-за тревожности, бессонницы и ощущения потери того единственного, что делает жизнь стоящей того, чтобы ее проживать, а вовсе не рвота или тремор. Тяжелы ментальные и душевные симптомы – усвоенная связь между приемом наркотика и облегчением и отсутствием наркотика и болью. Вот что по-настоящему имеет значение.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments