Устав идиота. Как не потерять мозги в мире шоу-бизнеса и не только - Николай Норд Страница 12

Как-то я был в гостях у своего товарища на новоселье, там оказался племянник его жены, с виду башковитый парень борцовского телосложения. После традиционной рюмки-другой этот малый, решив поразить собравшихся умной мыслью, выдал:

— Человек не может существовать вне социума!

И победоносно оглядел окружающих телячьими глазами, один из которых смотрел на публику, а другой на восток.

Я понял — идиот. Оказалось, правда. И вовсе не из-за безобидного косоглазия, которое, впрочем, соответствовало мозговой убогости парня, просто в дальнейшем выяснилось, что он толком двух слов связать был не в состоянии. Ясно, эту фразу парень выучил специально к встрече, так сказать, сразить аудиторию наповал. Я специально для него сказал:

— Самое трудное в жизни быть пасынком времени. Иначе говоря, человеком, живущим не в свое время. Вчера ты был на коне: уверен, весел, силен — сын времени! Сегодня другое время, другие ценности, а ты еще не понял этого, играешь жизнь по-старому и не замечаешь, что на тебя смотрят как на идиота.

Парень достал блокнот и попросил меня повторить медленнее, чтобы он успел записать.

Это я, собственно, к тому, что чем больше человек вставляет в разговор невинных, затертых до дыр банальностей, тем скорее все поймут кто он ху. Стоп! Кто же тогда я со своей банальностью, которую когда-то сам услышал или прочел, а мой визави старательно записал? Непонятно.

Вообще, всегда и везде надо следить за тем, что выдаете «в эфир», иначе вас быстро вычислят. Ну, вы меня понимаете. Вот, например, что произошло со мной в поликлинике.

Как-то прихожу записаться на прием к невропатологу. Обычно людей, посещающих подобных специалистов, сразу встречают предвзято. Дама из регистратуры с большим ртом и малокровными губами, узнав, к какому специалисту я собрался, сразу посмотрела на меня с подозрением, как на жертву счастливого аборта, которой удалось выжить:

— А к мужчине пойдете?

— В чем разница, или он плохой врач?

Она посмотрела на меня как на идиота:

— Не все пациенты-мужчины предпочитают женщин. А врач он хороший, на вас похож.

— Такой же красивый? — подыграл я.

— Даже лучше! — с нелепым пылом выпалила она. — Потому, что моложе.

Вот еще из серии «больница».

Однажды у меня резко подскочила температура — под сороковник. А перед этим сильно разболелся зуб. Я связал оба этих события. Был поздний вечер, ближе к полуночи. Вызвали скорую. Отвезли в больницу. Завели в приемный покой. Там, распустив нижнюю губу, клевал носом медбрат, парень лет двадцати пяти в белой полотняной шапочке, с плотными мясными ушами. Он усадил меня на скамью напротив своего стола, достал журнал приема больных. Записал мои данные, спросил, на что жалуюсь. Я начал с больного зуба, вероятной причины недомогания. Не успел я все выложить, как он вскочил и со словами: «Сейчас посмотрим, посмотрим, посмотрим.» — куда-то понесся. Вернулся с пассатижами в руках и попросил открыть рот.

Из больницы я спасся бегством, домой вернулся через час на такси и к утру был здоров, не считая все еще прибаливающего зуба. И пожалел, что не воспользовался услугой медбрата — был бы здоров полностью.

Впрочем, чем этот медбрат хуже нынешнего безграмотного врача? Много ли они понимают в своем деле, сплошь и рядом заполучив дипломы с помощью денежных купюр? Недаром у нас в России самым главным лекарем долгое время был Малахов на Первом канале, учивший бабушек пить отнюдь не лекарства, а травки для дробления камешков в почках, и прикладывать к больной печени распаренную в микроволновке черепаху для восстановления природных печеночных функций.

Правда, потом кому-то понадобилось продавать народу некие «лечебные» сухие пайки. В итоге Малахова ушли. Сейчас на Первом царит вроде бы неплохой врач Елена Малышкина, но она, пользуясь своим положением, через ТВ стала впаривать лохам «лечебные» пайки под брендом своего имени. Денег за них запросила немерено, а толку чуть.

Да что там далеко ходить. Мой собственный очередной пример. Я редко хожу в поликлинику, предпочитая самолечение, благо опыт есть. Но весь мой опыт и познания в этой области не годятся против инфекционных заболеваний, и тогда я волей-неволей иду к докторам. Так было, когда с некой инфекцией я отправился к участковому врачу. Мало того что эта, с позволения сказать, врач была невменяема от явно принятой дозы кокса, отчего глаза ее сильно косили к носу, она еще ни черта не смыслила в самой болезни, находясь в замешательстве от того, какой анализ назначить для прояснения диагноза — мочи или крови? Потом все же решила, что мочи, и, взяв в руки огромный шприц, каким кололи Бывалого в фильме «Кавказская пленница», попросила меня снять штаны, чтобы немедленно осуществить забор.

Пришлось мне ее решительно поправить, самому себе назначить лекарства и поставить диагноз, который она записала в мою карточку. Потом любезно со мной попрощалась, сказав весьма уважительно своему кончику носа:

— До свидания, профессор!

Каково, а, дорогой читатель?

Честно говоря, этого врача вскоре уволили, к новому еще не ходил, не знаю, кого прислали.

Однажды к нам в отдел пришел новый специалист, молодой парень, современно одетый — джинсы в облипку, скромно подранные на коленях, футболка голубого шелка с надписью «Shut up!» («Заткнись!») и большим фото, где король Испании Хуан Карлос говорит эту фразу ныне покойному Уго Чавесу.

Я углубился с ним в профессиональный разговор, он показался довольно толковым. Да и характеристика с последнего места работы говорила о том, что малый знает свое дело не понаслышке. Однако когда я заглянул в его трудовую, удивился длинному списку учреждений, в которых он уже успел засветиться. Спросил, почему так. Характером неуживчив?

Малый посмотрел на меня, как смотрят дети, всем лицом и ответил:

— Да нет.

Я не стал особо вникать, что почем, принял его с испытательным сроком. Начал он работать, вполне справлялся, а однажды пришел с инициативой улучшения характеристики нашего продукта. Я оценил его мысль весомой денежной премией, хотя и недостойно малой по сравнению с ценностью идеи, которая меня просто потрясла. Сказал ему:

— Молодец, действуй, тебе и карты в руки!

— Я не играю в карты, глупая игра. — ответил малый.

Я понял, кто он такой. Подобные странности я примечал за ним потом не однажды, как и коллектив лаборатории, который стал посмеиваться над бедолагой. Тогда я собрал всех и попросил оставить парня в покое.

Это обособленный тип идиотов, которых я описал в главе «Главные признаки идиота», они весьма безобидны и порой чрезвычайно полезны. К ним относятся многие выдающиеся ученые и творческие личности. Скажем, Перельман, Пикассо, Циолковский или Ван Гог. Язык не повернется называть их так. Впрочем, на публике их так никто не зовет, разве что в кулуарах.

Есть у нас в стране неплохая в целом актриса X, пекущаяся о больных и брошенных российских детях, организовавшая для них детский благотворительный фонд. Есть или, точнее сказать, была и хамская, осквернившая церковь и чувства православных верующих, никому не известная до того группа одиозных девиц и полных идиоток Pussy Riot, что в переводе означает «Буйная п…а». За скверну на паперти суд почему-то приговорил их к очень мягкому наказанию: двум годам поселения, а одну вообще условно. В то время как, например, у мусульман за подобное как минимум забили бы до смерти камнями.