Больная любовь. Как остановить домашнее насилие и освободиться от власти абьюзера - Джесс Хилл Страница 12

Самый искусный фокус абьюзера – сделать абьюз незаметным и шаг за шагом разрушить связь жертвы с реальностью.

Пострадавшая от насилия женщина по имени Терри так описывает эпизод газлайтинга, который случился, когда она и ее парень только начали встречаться. «Мы гуляли. Он положил мне руку на талию. В какой-то момент я упала и при этом была уверена, что он меня подтолкнул, чтобы я оказалась на земле. Я прямо обвинила его в этом, но он все отрицал, правда, был очень мил и любезен. Несмотря на то что я была абсолютно уверена в том, что он сделал это намеренно, я никак не могла внутренне принять этот факт. Он не вязался у меня с образом обаятельного и заботливого мужчины. Оказавшись перед такой дилеммой, я решила, что поверю ему. Помню, я все спрашивала себя, зачем ему все это было надо. И, вообще, почему человек вдруг станет так себя вести? Я не понимала причину и поэтому убедила себя, что интуитивно осознаваемая мною истина (что он меня толкнул) на самом деле есть ложь». В этих отношениях абьюзер очень рано начал вести игру с целью добиться подчинения подруги.

Газлайтинг очень часто применяется домашними тиранами. Кей Шубах, некогда работавшая арт-дилером в восточных предместьях Сиднея, где живут состоятельные люди, два года провела с обаятельным, но чрезвычайно опасным «серийным абьюзером», который бесконечно пытался сбить ее с толку. «Ключи только что лежали на полке, и вот уже их там нет. Пятьдесят долларов были в кошельке и вдруг исчезали… “Ты, наверное, их потеряла, – говорил он. – Ты всегда такая рассеянная. У тебя мысли все время разбегаются. Что с тобой?” Он все время пытался подловить меня на чем-нибудь. В итоге мне стало казаться, что я не в себе». Абьюзера, о котором рассказывает Кей, зовут Саймон Лоу. В 2009-м его приговорили к двенадцати годам за нападение на женщину и изнасилование. Он пытался внушить Кей, что ей, такой беспокойной и рассеянной, следует обратиться к врачу, чтобы тот выписал ей специальные препараты. Позже, когда Саймон понял, что подруга собирается его бросить, он заявил, что сохранил у себя все ее рецепты на антидепрессанты, и, если она задумает судиться с ним, он предъявит эти документы как доказательство ее неадекватности.

Техники газлайтинга могут варьироваться – от длительных расследований воображаемой измены до лишения жертвы сна. Но иногда они оказываются малозаметными. «Мой бойфренд просто изо всех сил старался создать мне максимум трудностей, – вспоминает Терри. – У обеих моих дочерей синдром Аспергера ^[22]. Когда младшая была совсем маленькой, ей было остро необходимо соблюдение режима и порядка. Ужинать, мыться и идти спать – всегда строго в этой последовательности. Но мой парень шел после ужина в душ и использовал весь запас воды, имевшейся в водонагревателе. Я просила его подождать, чтобы я могла слить небольшое количество воды в ванну, но он отказывался. Это разрушило бы его замыслы. Однако я была настолько измучена, что не понимала, что он поступает так намеренно». Для абьюза характерны подобные «игры разума»: манипулятор может, к примеру, послать подруге любовное сообщение, а затем обрушиться на нее с упреками за то, что она ответила ему его же словами, проявив те же самые чувства. Можно действовать и прямо противоположным образом – не разговаривать с женой целыми днями (а иногда месяцами и даже годами), так что она впадает в отчаяние от того, что не может понять, чем заслужила такое обращение. Непредсказуемость реакций мужчины заставляет ее все время быть начеку, не терять бдительности, чтобы вовремя подстроиться под его настроение и предотвратить новые нападки. Она все время настороже и тратит весь запас энергии на то, чтобы постоянно отслеживать эмоциональное состояние абьюзера.

Одно злоупотребление тесно переплетается с другим, а все это вместе настолько тонко и запутанно, что жертва оказывается не в состоянии описать другим – друзьям или полицейским, – что на самом деле происходит. Пока манипулятор не начнет действовать грубо и прямолинейно и не оставит следы на теле жертвы, она не сможет доказать факт насилия. А без доказательств это просто «ее слово против его слова». К тому же рассказываемые ею истории кажутся посторонним просто фантазиями.