Когнитивная психология - Роберт Солсо Страница 111

Как мы уже говорили в главе о мнемонике, способность человека к воображению является мощным свойством памяти, но образы играют важную роль и в повседневной жизни, в процессе работы и взаимодействия с окружающей средой. Всех живущих на земле объединяет общий трехмерный мир, и хотя люди ведут себя в нем не так, как птицы или рыбы, для выживания они должны уметь пользоваться образами, ведь это необходимо, чтобы перемещаться в пространстве и не причинять себе вреда.

Психологов давно интересовали навигационные способности животных; еще в ранних работах Толмэна появилось понятие когнитивного картирования, означающее общее знание пространства, демонстрируемое крысами, пытающимися найти выход из лабиринта. Выдающийся натуралист Фон Фриш (Von Frisch, 1967) опубликовал исследование о медоносных пчелах, в котором описал, как они сообщают друг другу о местонахождении источника пыльцы.

В результате проведенного эксперимента Торндайк и Хайес-Рот (Thorndyke & Hayes-Roth, 1982) пришли к выводу, что при ориентировании люди используют два типа информации — знание маршрута и топографическое знание. Знание маршрута касается конкретных путей перемещения из одного места в другое. Если бы посторонний человек спросил меня, как найти медицинскую школу, я бы сказал что-нибудь вроде: «Пойдете по улице Вирджинии до стадиона, затем направо, поднимаетесь на холм и слева от вас увидите большое здание», — то есть я дал бы описание маршрута. Топологическая информация относится к более глобальным отношениям между элементами среды. Я мог бы ответить на вопрос незнакомца так: «Это вон там, идите в этом направлении». Другой, более прямой способ сформировать топографическое знание — изучить карту. Исследование Торндайка и Хайес-Рота проходило в большом офисном комплексе, где они работали. Они просили испытуемых, участвующих в эксперименте, изучить карту и обнаружили, что всего через 20 мин. ознакомления с картой эти испытуемые могли судить о расстояниях и местоположении не хуже, чем группа секретарей, которые проработали в этом здании два года.

В сходных исследованиях Тверски и Тэйлора (Tversky, 1981; Taylor & Tversky, 1992) изучались искажения запоминания географического положения. Они предположили, что эти искажения могут возникать из-за того, что для запоминания географической информации люди используют концептуальные стратегии. Вы уже знаете, что когда испытуемых просят вообразить простые геометрические фигуры, у них формируются прототипы; возможно, что в процессе когнитивного картирования человек создает даже более сложные формы или абстрактную информацию.

Развивая эту мысль, можно предположить, что географическая информация структурирована в памяти в виде абстрактных обобщений, а не в виде конкретных образов. Такая аргументация позволяет обойти трудный вопрос о том, как нам удается хранить так много информации в зрительной памяти: ведь ее содержимое сжато в более крупные единицы. Ваш дом, например, является частью квартала, который является частью города, входящего, в свою очередь, в состав района, находящегося в некотором регионе штата, и т. д. Когда вы передвигаетесь из одного места в другое, скажем внутри вашего города, знания, которыми вы при этом пользуетесь, могут иметь вид абстрактной репрезентации ориентиров, а не ряда дискретных зрительных образов: Но иногда эти более высокие структуры интерферируют с решениями, которые принимаются на местном уровне. Например, когда вас спрашивают, какой город расположен западнее — Рино или Лос-Анджелес (рис. 10.11), есть вероятность, что вы скажете — Лос-Анджелес (Stevens & Coupe, 1978). Почему? Потому что мы знаем, что Лос-Анджелес находится в Калифорнии, а Рино — в Неваде, расположенной к востоку от Калифорнии. В подобных случаях мы полагаемся на «стратегическую», а не на «тактическую» информацию — и ошибаемся.

Рис. 10.11. Географические искажения: а- когнитивная карта, где Рино расположен восточнее Лос-Анджелеса; б- действительное положение Рино — западнее Лос-Анджелеса