ДНК миллиардера. Естественная история богатых - Ричард Коннифф Страница 11

Напрашивается вывод о том, что богатство неестественно, а поведение богатых часто совершенно неадекватно, то есть они стремятся скорее к вымиранию, нежели к эволюционному триумфу. Богатые, как утверждал (пожалуй, слишком категорично) один противник дарвинизма, страдают от «раннего сексуального истощения, сексуальной беспомощности… гомосексуализма, религиозной одержимости… они проявляют наклонности к живописи, тонкому вкусу и практически к чему угодно, за исключением увеличения или хотя бы поддержания численности своего класса путем размножения». Читая это, я представляю каждого богатого человека на месте первых земледельцев-плутократов 10 тысяч лет назад, сидящих на запасах своего гороха и пытающихся понять, как им переустроить свою жизнь.

Но я знаю, что это вздор. Мы замечаем неудачи и провалы богатых отчасти из-за собственного злорадства. Если мы не можем разбогатеть сами, нас утешает мысль о том, что богатые не готовы к своей роли и становятся несчастными, получив ее. Полагаю, именно в таком настроении Дороти Паркер заметила однажды: «Если хотите знать, что Бог думает о деньгах, просто взгляните на тех, кому он их дал». Но в ходе своего исследования я встречал множество сравнительно нормальных богатых людей. Большинству из них удалось пройти мимо спящего демона сексуального бессилия, по крайней мере в том, что касается размножения. В самом деле, меня поразило то, сколь многие богатые семьи находили хрупкий баланс между репродуктивной недостаточностью и мальтузианской невоздержанностью, позволявший им более или менее спокойно сохранять собственное богатство и положение на протяжении поколений: Голеты, Форды и, конечно, Рокфеллеры в США; Гросвеноры в Англии; Ротшильды в Англии и Франции; династии Порше-Пих и Ханиэль в Германии; Аньелли в Италии; Мицуи в Японии. Пусть семья Дюпон произвела на свет такого неудачника, как «далай-лама» Джон, но она же (что более важно) создала Уинтертур, который является исключительно изящным порождением, скажем так, искусства и тонкого вкуса. Я уже не говорю об очень крупной корпорации Дюпон и очень маленьком штате Делавэр, которые полностью находятся под влиянием этой семьи. В общем, богатые – это не сумасшедшие или неприспособленные к жизни люди, болтающиеся в некой эволюционной лакуне. С позиций дарвинизма они больше похожи на победителей.

Богачи живут дольше

Давайте рассмотрим, например, вопрос смертности, который вроде бы лежит на поверхности и может служить надежным свидетельством проигрыша дарвинистской борьбы за выживание. Богачи, конечно, тоже умирают, но не так быстро. Они ведут более здоровый образ жизни, которая продолжительнее, чем у большинства из нас. Согласно избитой фразе, все деньги мира ничего не значат, если у вас нет крепкого здоровья, однако у людей с деньгами оно, как правило, есть. Когда в 1990 году в Великобритании подвели итоги лонгитюдного исследования, оказалось, что домовладельцы, имеющие одну машину, обычно умирают раньше тех, кто имеет две машины, и так далее «с непрерывным снижением» уровня смертности от беднейших районов к самым богатым.

Владение автомобилем просто принималось в качестве удобного критерия богатства. Обладание двадцатью автомобилями не делает Элтона Джона бессмертным.

Другое исследование свидетельствует, что богатые люди жили дольше и в прошлом. Само слово «wealth» говорит о многом. Оно происходит от «weal», что означает «благополучие». В ходе одного весьма странного демографического исследования, организованного в середине 1990-х годов, команда эпидемиологов и психологов бродила по кладбищам Глазго, измеряя высоту более восьмисот обелисков XIX века. Похороненные под ними люди были богаты, и исследователи полагали, что чем выше обелиски, тем состоятельнее покойник. Оказалось, что каждый дополнительный метр обелисков соответствовал без малого двум дополнительным годам жизни погребенных под ними людей.

Точно так же в Провиденсе (Род-Айленд) в 1965 году среди налогоплательщиков, составлявших более богатую часть населения, смертность была в два раза ниже, чем среди тех, кто не платил налогов. Во Флоренции XV века смертность среди отцов, делавших наибольшие взносы в дарственный фонд Monte delle doti, обеспечивавший дочерей приданым, была вдвое меньше, чем среди тех, кто вкладывал минимальные средства. Если богатым и не удается забрать деньги на тот свет, то они, по крайней мере, используют их, чтобы отсрочить отправление в последний путь. Недавно в Лос-Анджелесе один self-made-man-мультимиллионер показал мне золотые «песочные» часы, которые он подарил себе на пятидесятилетие. Они отмеряли бег времени интервалами не в три, а в тринадцать минут, причем не песчинками, а струйкой бриллиантов.

Чувство благополучия

Как богатство превращается в долголетие? Конечно, за деньги можно купить лучшее медицинское обслуживание. Поэтому связь между богатством и выживанием может сперва показаться очевидной. Адвокат-мультимиллионер, которого я встретил в Палм-Бич, охарактеризовал одну из страстей богатых – субсидирование больниц и называние новых корпусов собственным именем или в честь родственников – как дарвинистскую попытку обеспечить себя наилучшим уходом на арене борьбы за выживание. Джон Д. Рокфеллер, например, оказал огромную помощь человечеству, когда создал одно из лучших медицинских исследовательских учреждений, ныне именуемое Университетом Рокфеллера. Кроме того, он зарезервировал исключительно для своей семьи четыре отдельные комнаты в шестидесятиместной больнице. Такое стремление к особому уходу может творить чудеса: Дж. Сьюард Джонсон-младший – наследник компании Johnson&Johnson – однажды был пациентом медицинского центра в Принстоне, а администратор и главный фандрайзер лично возили его домой и обратно, когда Джонсон чувствовал, что это может благотворно подействовать на его запор. Такая услуга не оказывается рядовому пациенту.

Эта точно градуированная связь между здоровьем и деньгами тем более занимательна потому, что она не поддается простому экономическому объяснению. «Кажется, что наше физическое состояние важно не само по себе, – считает один демограф, – а с точки зрения его места на шкале ценностей нашего общества». Понятно, лучше всего находиться на вершине. Богатые люди в основном испытывают меньше стрессов, получают лучшую социальную помощь, а также чувствуют большую личную заботу. Какой-нибудь богатой наследнице в третьем поколении, подверженной вспышкам гнева и нервным срывам из-за ограничений, наложенных сотрудником учрежденного ее отцом трастового фонда, это может показаться неубедительным, но подсознание богатого человека все же не омрачает забота об оплате счетов за квартиру в текущем месяце, а равно и в следующие 653 месяца.

Играя в гольф на Пебл-Бич в чудесный денек, богатые смотрят на других игроков и наслаждаются теплым чувством благополучия, которое рождается из сознания того, что они чуть-чуть круче, чем их партнеры. Привычка все держать под контролем, кажется, ограждает богатых от разрушительного воздействия времени. Когда сокращаются налоги на недвижимость, люди с деньгами, видимо, «желают себе прожить немного дольше», чтобы извлечь из этого прибыль, как гласит недавний доклад Мичиганского университета. Они – доминантные животные, а биологические исследования крыс, морских свинок и других видов показывают, что доминантные особи продолжают наслаждаться своей неуязвимостью, когда подчиненные особи вокруг них падают замертво. Джон Д. Рокфеллер дожил до 98 лет и, как утверждает его биограф Рон Черноу, никогда не пользовался зарезервированными палатами своей больницы. В том-то и дело, что ему это было ни к чему.