Заложник эмоций. Как спасти вашу эмоциональную жизнь - Лесли Кэмерон-Бэндлер Страница 10

Между поведением и параллельными чувствами нередко имеетсяразница. Лесли, например, частенько говорила: «Боже мой, у меня столько дел,что я сама удивляюсь, как мне удается справляться с ними в одиночку. Но мне жеза них отвечать!» Она повторяла это без тени юмора или иронии и так часто, чтоМайкла охватило любопытство и он спросил ее, действительно ли она чувствуетответственность. Вопрос застал Лесли врасплох. Она несколько минут моргала, азатем ответила с удивлением: «Знаешь, что? Вовсе нет. Я чувствую только, чтовсе это мне надоело!»

Прозрение Лесли может показаться странным, однако на самомделе это достаточно распространенный случай. Иногда мы судим о нашихпереживаниях по тому, что делаем, – то есть по нашему поведению, – забывая овозможной разнице между делами и чувствами. Например, вы вправе считать себяочень успешным в социальном общении, потому что прекрасно сходитесь с людьми иведете разные беседы, но тем не менее глубоко внутри вы чувствуете себяиспуганным, утомленным или считаете себя выше окружающих. Вам может казаться,что вы ничего не понимаете в лекциях по физике, на которые ходите, но при этомвы не обращаете внимания на то, что данный предмет вам интересен и вы полнырешимости. Замечать только свое поведение и реагировать только на него означаетигнорировать важный пласт переживаний – собственные эмоции.

То же самое верно, если речь идет о наблюдении за другими иреакции на них. Нередко есть разница между тем, чем вам кажется поведениедругого человека, и тем, что чувствует этот человек на самом деле. Это былонаглядно продемонстрировано нашим другом, чей сын-подросток весь день ходил,как в воду опущенный. Когда наш друг спросил, что случилось, выяснилось, чтосын переживает из-за насмешек друзей. Было бы ошибкой заподозрить по поведениюмальчика, что тот чувствует себя угрюмым. Это было не так. Эмоцией, которую ониспытывал, была «боль», проявлявшаяся в поведении, которое отец воспринял какугрюмость. Еще одним частым примером этой точки зрения может быть неистовое ибуйное поведение, в которое часто впадают дети, рассерженные на родителей. Вбольшинстве случаев эти дети чувствуют себя не буйными или неистовыми, аодинокими или брошенными. И они реагируют на потребность в связи, о которойсигнализируют эти чувства. Их чувства побуждают их искать любого внимания иконтакта, пусть даже агрессивного.

Конечно, чувства человека влияют на его поведение, аповедение влияет на чувства, но эти проявления отличаются друг от друга и могутбыть абсолютно разными в конкретный момент времени. Об этом следует помнить,потому что легко предположить, будто мы наем, что творится внутри другогочеловека, из простых наблюдений за его поведением. Наши суждия в такихслучаях могут нам сказать что-то о нашем собственном выражении эмоций в своемповедении, но это неприменимо по отношению к другому человеку.

Эмоция – это общая чувственная реакция в данный моментвремени, и она отличается от рациональных способов ее описания. В книге «Языксердца» (Lynch, 1985) доктор Джеймс Дж. Линч доказывает связь между эмоциями итакими физиологическими проявлениями, как артериальное давление и частотасердечных сокращений. В главе под названием «Скрытый диалог» он рассказывает отом, как в Центральной больнице штата Массачусетс исследователи открыли, чтомногие пациенты практически не осознают своих чувств или же могут описать ихлишь в рассудочных, оторванных от реальности и бесстрастных терминах. Дляописания таких людей один из врачей исследовательской команды предложилспециальный термин «алекситимия».

Типичной проблемой для алекситимичных пациентов становитсячеткая формулировка собственных чувств, как это видно из случая,опубликованного доктором Немией и его коллегами:

Поскольку многим пациентам трудно описывать свои чувства ираспознавать эмоции, они не могут провести различия между обычнымичеловеческими чувствами. [Один пациент], например, при ответе на вопрос, каковоему быть испуганным, ответил: «Каково быть испуганным? (Пауза.) Понятия неимею».

Врач: Ощущаете ли вы это физически?

Пациент: Скорее, мне кажется, сознательно.

Врач: Сознательно?

Пациент: В основном это происходит в голове. Всепропускается через голову.

Врач: И не влияет на организм?

Пациент: Не знаю… не уверен. Возможно. Возможно. Может быть,а желудок.

Врач: На желудок? И что вы в нем чувствуете?

Пациент: Он будто в узел завязывается.

Врач: Чем же это отличается от бешенства?

Пациент: Чем это отличается от бешенства? Ну, я… на самомделе, не все едино. Одно и то же, знаете ли.

Врач: Эти чувства похожи?

Пациент: Да. Страх, напряжение, раздражение. У меня они всепереходят с головы на желудок… (длинная пауза)… Я и вправду не могу… Скажите,что вы хотите услышать, и я вам отвечу.

Врач: Я хочу лишь услышать, что вы чувствуете, большеничего.

Пациент: Ага, ну тогда… Нет, не могу сказать (р. 233–234).

Поскольку люди, страдающие эмоциональной «слепотой», непонимают, что они слепы, они изъясняются непонятно, и окружающие не могут взятьв толк, в чем же дело. Проблемы с коммуникацией и ошибочное пониманиесказанного распространены повсеместно.

Люди с нормальным цветовым зрением воспринимают его какдолжное, в то время как люди, его лишенные, даже не понимают, что им чего-тонедостает. Цветовая слепота нередко остается нераспознанной, так как нельзяощутить отсутствие феномена, с которым ни разу не сталкивался. Путаницапривносится тем фактом, что человек, не различающий цветов, знает, что в языкеесть такие слова, как красный, желтый и зеленый, и может с успехом имиоперировать, не имея ни малейшего понятия о цветовом восприятии. Аналогичнымобразом, всем известны слова любовь, ненависть, ревность, экстаз и зависть, ивсе способны использовать эти слова, беседуя с другими людьми. Однакосуществует большая разница между рассудочным употреблением терминов,обозначающих чувства, которые никогда не испытывались, и использованием тех жеслов при наличии соответствующего чувственного опыта. Психосоматические больныепрекрасно справляются с описанием эмоций, хотя и не имеют ни малейшегопредставления о соответствующих ощущениях.

Проблема усугубляется, когда речь заходит об интенсификациичувства. Сильное эмоциональное возбуждение создает для алекситимичных пациентовособенно серьезные проблемы. Не будучи способными описать свои чувства, онитакже теряют способность к различению их соматических коррелятов. Скачокартериального давления может выражать гнев с тем же успехом, что и наплывлюбовного чувства. Озвучить разницу алекситимичные пациенты совершенно не всостоянии (р. 234–235).