Хватит ныть. Начни просить - Аманда Палмер

Предисловие

Около десяти лет назад Аманда выступала на улицах Бостона в качестве живой статуи. В образе двухметровой невесты с белым лицом, если быть совсем точной. Издалека можно было видеть, как около нее останавливается прохожий, чтобы положить деньги в шляпу перед ящиком, на котором она стояла. А потом Аманда улыбалась, смотрела на него полными любви глазами и дарила цветок из ее букета. Меня бы вы так просто не заметили. Я была бы тем человеком, который обходит живую статую любыми путями. Но это не значит, что я не кладу деньги в шляпу. Наоборот. Я предпочитаю оставаться на безопасном расстоянии, а затем, насколько это возможно, незаметно подкидываю деньги и удаляюсь. Я бы сделала все возможное, чтобы избежать зрительного контакта с такой статуей. Мне не нужен был ее цветок, мне хотелось остаться незамеченной.

У нас с Амандой Палмер нет ничего общего. В то время, как она прыгает на своих концертах в Берлине в одних военных ботинках и с укулеле [1]в руках в толпу, которая потом проносит ее над головами по всему зрительному залу, или задумывает перевернуть музыкальную индустрию с ног на голову, я, скорее всего, сижу за рулем автомобиля, собираю какую-нибудь информацию или даже сижу в церкви, если это воскресенье.

Эта книга не о том, как наблюдать за людьми на безопасном расстоянии – с такого соблазнительного места, в котором большинство из нас живет, прячется и находит то, что мы называем, эмоциональной безопасностью. Книга «Хватит ныть. Начни просить»' рассказывает о развитии доверия, она соприкасается – насколько это возможно, – с любовью, уязвимостью и близостью между людьми. Это неловкое соприкосновение. Опасное соприкосновение. Прекрасное соприкосновение. И если мы хотим остановить распространение недоверия, это именно то неловкое соприкосновение, которое нам необходимо.

Расстояние обманчиво. Оно искажает наше видение друг друга и наше понимание. Далеко не все писатели могут заставить нас осознать эту реальность, как это делает Аманда. Ее жизнь и карьера представляют собой исследование тесных связей. Ее лаборатория – это роман с искусством, обществом и теми людьми, которые ее окружают.

Почти всю свою жизнь я пыталась создать безопасное расстояние, барьер между собой и теми вещами, которые казались неопределенными, или теми людьми, кто мог бы сделать мне больно. Но как и Аманда, я поняла, что ты не найдешь свет в конце тоннеля. Не нужно отталкивать людей, наоборот, стоит быть к ним ближе.

Как оказалось, не такие уж мы с Амандой и разные, если присмотреться к нам поближе, а только так и можно рассматривать вопрос близости.

Семья, исследование, церковь – это те места, в которые я окунаюсь с самозабвением и которые связывают мою жизнь. Это те места, в которых я могу найти все, что мне нужно: любовь, душевную связь и веру. Теперь благодаря Аманде, когда мне страшно или скучно, или когда мне что-то нужно от общества, я прошу о помощи. У меня не особо хорошо получается, но я прошу. И знаете, что мне больше всего нравится в Аманде? Ее искренность. У нее тоже не всегда получается просить о помощи. Она старается, как и все мы. И именно в ее историях, выявляющих [2]ее уязвимость, я вижу свое отражение, свою борьбу и нашу общую человеческую природу.

Для нас эта книга подарок свободного артиста, смелого инноватора и нарушителя спокойствия, подарок от женщины, которая обладает невероятной способностью заглядывать в те места нашего человечества, которые в этом нуждаются. Возьмите цветок.

Брене Браун

– У кого есть тампон? У меня начались месячные, – могу я громко объявить в женском туалете одного из ресторанов в Сан-Франциско или в гримерке на музыкальном фестивале в Праге, или сказать это ничего не подозревающим зевакам на вечеринке в Сиднее, Мюнхене или Цинциннати.

По всему миру без исключения я видела и слышала шуршание женских рук в сумочках или рюкзаках, пока кто-нибудь из них триумфально не достанет тампон. Никто никогда не брал за это деньги. Негласное универсальное правило звучит так: «Сегодня моя очередь брать тампон. Завтра наступит твоя». Существует постоянный кармический круг тампонов. Оказалось, что такая система так же работает с салфетками, сигаретами и шариковыми ручками.

Мне всегда было интересно, найдутся ли женщины, которые будут чересчур смущены такой просьбой? Женщины, которые скорее намотают огромный слой туалетной бумаги на свое нижнее белье, нежели попросят незнакомцев об услуге? Уверена, что они существуют. Но это не про меня. Не про меня, черт возьми. Я абсолютно не боюсь просить о чем угодно! У меня нет стыда. Думаю…

* * *

Мне тридцать восемь лет. Я основала свою первую группу The Dresden Dolls, когда мне было двадцать пять, выпустила первый студийный альбом в двадцать восемь. В музыкальной индустрии мой возраст считается старческим для дебюта.

Последние тринадцать лет я постоянно гастролирую, редко ночую в одном и том же месте несколько раз. Я безостановочно играю музыку для людей практически во всевозможных местах: в клубах, барах, театрах, на спортивных аренах, фестивалях (от клуба CBGB в Нью-Йорке до Сиднейского оперного театра). Я отыгрывала в Бостонском симфоническом зале целые концерты со всемирно известным оркестром из моего родного города. Иногда я встречалась или гастролировала со своими кумирами: Синди Лопер, Трентом Резнором из Nine Inch Nails, Дэвидом Боуи, Weird Al Yankovic, Питером из Peter, Paul and Mary. Я написала, сыграла и спела сотни песен в студиях звукозаписи по всему миру.

Я рада, что так поздно начала этим заниматься. Благодаря этому, у меня было время на настоящую жизнь, за эти годы я творческим путем научилась каждый месяц платить за аренду. С подросткового возраста я сменила десятки мест работы. Но в основном я работала в качестве живой статуи – уличного артиста. Я стояла посреди тротуара, одетая в платье невесты с белым гримом на лице. (Вы же видели такие статуи, да? И наверняка интересовались, кто эти люди в реальной жизни. Привет. Мы – Настоящие.)

Работа в качестве статуи стала воплощением чистого, физического проявления нужды в помощи. Пять лет я бездвижно провела на ящике из-под молока и со шляпой у ног в ожидании доллара от какого-нибудь прохожего взамен на секундный контакт с человеком.

Когда мне было чуть больше двадцати, я испытала себя и в других профессиях, которые многому меня научили. Я работала баристой за 9,5 долларов в час (плюс чаевые), массажисткой без лицензии (без интима, 35 долларов в час), консультантом по брендированию в доткомах (2000 долларов за один лист свободных доменов), сценаристом и режиссером (обычно без оплаты, чаще тратила свои деньги на реквизит), официанткой в немецкой пивной (75 немецких марок за ночь, плюс чаевые), продавцом одежды из секонд-хенда, которая выставлялась на продажу на территории моего колледжа (я могла заработать 50 долларов в день), ассистентом в багетной мастерской (14 долларов в час), актрисой в экспериментальных постановках (оплачивалось вином и пиццей), обнаженной моделью/натурщицей в школах искусств (от 12 до 18 долларов в час), организатором подпольных салонов с денежными пожертвованиями (платили достаточно, чтобы покрыть расходы на алкоголь и аренду помещения), проверяла дресс-код на нелегальных фетиш-вечеринках (100 долларов за вечеринку), так стала ассистентом производителя кожаных наручников на заказ (20 долларов в час), стриптизершей (около 50 долларов в час, но зависело от ночи) и какое-то время «Госпожой» (350 долларов в час, но были необходимы расходы на одежду и аксессуары).