Викинги. Ирландская сага - Джеймс Л. Нельсон Страница 99

Приглушенные голоса собеседников терялись в непрерывном стуке дождя по крыше шатра, и расслышать их реплики было нелегко. Но отец Финниан был благодарен уже за то, что ему не приходится шлепать по грязи какого-нибудь жалкого подобия дороги или мерзнуть, скорчившись от холода, в очередной бедняцкой лачуге с дырявой крышей. Шатер Руарка мак Брайна был просторнее, уютнее и обставлен гораздо лучше, чем дома многих бедных крестьян, с которыми ему приходилось делить кров и стол во время своих странствий.

— Мое единственное и главное желание — принести мир и стабильность в Брегу, — говорила тем временем Бригит. — Мой отец добивался Короны Трех Королевств, но я не горю желанием носить ее. Пока мы не установим мир в своем собственном государстве, вряд ли можно надеяться объединить все три королевства под одной рукой и изгнать фин галл.

Руарк, сидевший за небольшим столиком напротив Бригит, кивнул в знак согласия. Они втроем, Руарк, Бригит и Финниан, были единственными обитателями шатра. Слуг отослали прочь.

Снаружи, по бокам от входа, стояли двое часовых, и временами, когда ветер начинал особенно сильно трепать полог, их было видно изнутри.

«Господь благословил нас», — думал Финниан. Правда, это он сам устроил так, что Руарк мак Брайн вместе со своим войском оказался здесь, но зато Господь послал им Бригит в тот самый момент, когда она была им нужнее всего. Финниан брел впотьмах на ошупь, не будучи даже уверен в том, что поступает правильно. И вот, словно овен Авраама в чаще ^[40], появилась Бригит. Такого облегчения, как в тот момент, он не испытывал еще никогда.

— Пока на троне восседает Фланн, Брега не будет знать мира, — сказал Руарк. — Ри туата не придут к нему на помощь, а вскоре и вовсе начнут враждовать друг с другом. При — чем Фланн совершенно ясно дал понять Брендану мак Айдану, что не освободит трон по доброй воле.

— Когда я взойду на трон и укреплюсь на нем, то и ри туата объединятся вокруг меня, — заявила Бригит. — И вот тогда я смогу начать крепить союз с Уи Дунхада из Лейн- стера.

В тоне ее прозвучало нечто такое, что заставило Финниана отвлечься от своих раздумий. Он взглянул на нее. Но она смотрела не на него. Она смотрела на Руарка мак Брайна, а тот, в свою очередь, не сводил глаз с нее, и взгляд его показался Финниану необычайно глубоким и выразительным. В их разговоре проступили глубинные мотивы, выходившие далеко за рамки обсуждения простого вопроса, кто будет править и чем.

Он уже спросил себя, а не лучше ли ему выйти из шатра под каким-либо благовидным предлогом, когда вдруг чей-то голос, громкий и напряженный, положил конец переговорам:

— Господин Руарк! В Таре происходит что-то непонятное!

Руарк вскочил и выбежал из шатра прежде, чем Финниан и Бригит успели хотя бы осмыслить эти слова. Оба тоже быстро поднялись, но Финниан остановил Бригит, положив ей руку на сгиб локтя.

— Одну минуту, — сказал он, схватил накидку, лежавшую на походной кровати Руарка, и набросил ей на плечи, заодно накинув и капюшон на голову. — Я уверен, что господин Руарк не станет возражать, — добавил он, и оба, пригнувшись, вышли из шатра под проливной дождь и в хаос, в который, казалось, погрузился лагерь.

Повсюду метались люди, на бегу надевая шлемы и разбирая мечи, копья и щиты. Они услышали чей-то крик: «К оружию! К оружию!», и его подхватили в разных концах лагеря, в то время как воины поспешно вооружались и выстраивались в боевой порядок.

Руарка они обнаружили за линией палаток. Он смотрел вдаль, на длинную полоску открытой местности между лагерем и крепостью. Руарк стоял в окружении нескольких своих военачальников, среди которых был и Брендан мак Айдан, и они о чем-то негромко переговаривались, оживленно жестикулируя и не обращая внимания на суету за их спинами.

— Принцесса Бригит, отец Финниан, прошу вас, присоединяйтесь к нам, — окликнул их Руарк и сделал приглашающий жест. — Смотрите вон туда. — Он указал рукой на Тару. — Видите, из ворот вышли люди и остановились перед ними?

Финниан, прищурившись, пытался разглядеть хоть что-либо за пеленой дождя. Наконец он увидел их. Воины. Их было довольно много, во всяком случае, более сотни. Расстояние и погода не позволяли рассмотреть их во всех деталях, но, похоже, они были в шлемах и кольчугах, по крайней мере большинство, и доспехи их тускло блестели под дождем и пасмурным небом. Финниан заметил и яркие брызги цвета, которые, как он догадался, были раскрашенными щитами.

— Это люди из Тары? — поинтересовался он.

— Думаю, что да, — ответил Руарк, — хотя и не представляю, для чего им понадобилось оставлять крепость, где они были в безопасности, и выходить в поле. На месте Фланна я бы точно не стал этого делать, и потому был уверен, что и он не пойдет на это. Вот почему мы оказались не готовы к такому развитию событий.

Быть может, несколькими минутами ранее они действительно были не готовы, зато теперь воины выстроились в боевые порядки по обеим сторонам от Руарка и его военачальников. Пехотинцы Руарка не были сборищем обычных крестья г, отбывающих воинскую повинность перед своим господином, они были профессионалами, и это ощущалось во всем.

— И что вы намерены предпринять, господин Руарк, — сказала Бригит, — если мне будет позволено задать подобный вопрос?

— Пока еще не знаю, — отозвался Руарк. Он цедил слова медленно и размеренно, явно обдумывая на ходу всевозможные варианты. — Как только мы построимся, то выйдем вперед, на открытое место, где у нас будет пространство для боя и маневра. Но я не стану атаковать их. Я дам им возможность самим сделать первый шаг, чтобы понять, что они задумали. Кому-то может показаться, будто они допустили грубый промах, но я слишком хорошо знаю Фланна. Там происходит нечто непонятное, и потому я не стану спешить с выводами.

Финниан почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Он-то надеялся, что им удастся избежать кровопролития. И он, и Руарк были уверены, что простой демонстрации силы будет достаточно, чтобы убедить Фланна и Морриган пойти на переговоры и заключить мир. Но теперь все выглядело так, будто они готовы были сражаться, и в таком случае крови прольется немало. А это, в свою очередь, означало, что взывать к голосу разума уже бесполезно. Стоит только скреститься клинкам, и последний шанс на мирное урегулирование будет потерян навсегда.