Королева пиратов - Анна Нельман Страница 9

Чарли шел через узкую улочку, где с двух сторон его окликали торговцы, предлагая что-нибудь приобрести. Китайцы делились на два лагеря: те, кто любил англичан и те, кто их ненавидел. От группы, не жалующей поработителей, можно было бы отделить еще одну разновидность местного населения – те, кто смирился с тем, что иностранцы главенствуют, и терпит это, стараясь из общения с ними извлечь максимальную выгоду. Запахло жареной рыбой, и Чарли почувствовал приступ голода, чему был несказанно рад. Однажды он услышал фразу «хочется жрать – значит живой», и в последнее время безразлично рассматривая еду, часто ее вспоминал. Первичные инстинкты управляют человечеством, и существование гомо сапиенса с древних времен определялось двумя основными желаниями: есть и совокупляться. Если первое способствовало продлению собственного жизненного цикла, то второе продлевало род, наполняя присутствие каждого индивидуума на планете земля смыслом.

– Кусок жареной говядины и готовая на все за несколько долларов официантка на коленке. Что еще нужно для счастья, Беррельас? – тихо бубнил мужчина себе под нос, представляя, что ведет беседу со своим другом. – Ах, да! Власть! Об этом модно размышлять в любое время года! Сломить волю большинства, чтобы манипулировать в угоду собственному эго! И еще инстинкт самосохранения – как же я забыл о нем?! Наши страхи, заставляющие содрогаться при мысли о смерти. Мы смелые до поры до времени, пока не увидим дуло, наставленное на нас. Вот тогда начинается самое интересное!..

В приятном общении с собственной персоной Чарли добрел до офиса. У двери стоял его друг португалец и сражался с замком, который судя по всему, был сломан. Видимо Беррельас исчерпал запас ругательств и от беспомощности смешно взмахивал руками. Англичанин некоторое время наблюдал за приятелем издали, но затем, как истинный джентльмен, направился на помощь. Чарли не успел – редактор набирающей обороты газеты все же справился с вредной преградой. Он скрылся за дверью и буквально через минуту раздался взрыв. У Чарли подкосились ноги, но он продолжал движение. На лестнице все было задымлено. Второй этаж остался цел, разнесло дверь и… Беррельаса!

С легкой руки преступной шайки его друг погиб. Чарли же, являясь инициатором авантюры, связанной с Мадам Вонг, почувствовал, как неприятный холодок прокатился по его позвоночнику, ведь он был цел и невредим. Сначала Сюли, теперь Беррельас… Справедливо ли это наблюдать за смертями со стороны?

Португальца, или точнее то, что от него осталось, похоронили через несколько дней после взрыва в полупустом гробу. Его осталось так мало, что в голове Чарли тревожно била в колокол одинокая мысль: куда делось все остальное? Ведь не могли его растащить на пирожки?! Ошметки тела собирали полицейские в специальные мешки, а потом все это складывали в общую емкость… Зрелище было не для слабонервных, и англичанин чуть не лишился чувств при виде этого процесса. Начальник полиции прибыл лично для общения с очевидцем произошедшего. Собственно друг погибшего рассказал все, что видел: закрывшаяся входная дверь спиной редактора и через несколько мгновений громкий хлопок, задымление и ошметки на стенах и потолке. Две щелочки, внутри которых прятался пытливый взгляд начальника полиции, сузились еще сильнее от задумчивости. Китаец задавал вопросы о фотоснимке Мадам Вонг, из-за которого и случилась данная неприятность.

– Ну, вот! Подтвердилось то, чего мы так все опасались! Выходит на снимке все же была она! Не оставляет свидетелей! Проклятая дьяволица! – со значением произнес начальник полиции, внимательно осмотрев стены своего душного кабинета, будто опасался, что Мадам Вонг слышит его речь. Ведь недаром говорят, что и у стен есть уши!

– Ей теперь придется убрать большое количество человек! – произнес вяло англичанин.

– Это еще почему?

– Фотографию видели большое количество людей. И если это она, теперь ее знают в лицо!

Чарли задумчиво раскачивался на шатком неудобном стуле, демонстрируя, что устал от общества начальника полиции, заметив столь пренебрежительное отношение, китаец сделался вдруг серьезным и строгим голосом произнес:

– Вы ведь думаете, я – дурак, не так ли? Вы знаете, что рыбаки узнали эту девушку со снимка, когда она вновь появилась на берегу, и утопили ее, прицепив камень на шею?! Это для вас, англичашек, мы все на одно лицо! Сколько еще должно погибнуть людей, чтобы вы, наконец, написали нужный вашей стране материал и убрались отсюда к чертовой матери?!

Беседа приняла не дружественный характер. Чарли густо покраснел, стыдливо опустив глаза. Раздражение начальника полиции было весьма уместно – он это понимал.

– Можете идти! Выманивайте дьявола из преисподней и ищите свою последнюю дверь! – не дождавшись ответа на поставленный вопрос, китаец отмахнулся. – Со своей стороны могу обещать: если вас постигнет подобная участь, и вы разлетитесь на мелкие части, мы соберем ваши останки и направим в Англию. Черкните адрес!

В словах начальника полиции прослеживалась издевка. Чарли не отреагировал на его иронию, лишь уточнил о дальнейшей судьбе газеты. Китаец вдумчиво помял свой подбородок и с сожалением признался, что без Беррельаса у этого издания нет будущего, и придется ее закрыть.

– У меня к вам есть одна просьба, – несмело произнес журналист, жалостливо вглядываясь в щелки собеседника. – Вы же знаете, как дорога она была старине Беррельасу! С этим португальцем мы столько всего пережили… Позвольте мне выпустить последний номер газеты, посвященный нашему доброму и смелому другу!

Начальник полиции покривился так, словно его заставили съесть несколько лимонов.

– Я бы сделал ваше интервью… с фотографией. И вы бы рассказали о случившемся и от имени Беррельаса попрощались с читателями, призывая к соблюдению законов и прославляя гонконгскую полицию.

Капкан на тщеславие захлопнулся, и раскрасневшийся представитель закона глубоко и неровно задышал, понимая, что выдает себя с потрохами:

– Не надо стесняться! Вы заслужили успех! – польстил разрумянившемуся мужчине Чарли. – Итак, приступим к интервью? Могу я у вас арендовать ручку и чистые листы бумаги?

Это был долгий день. Последний номер он собирал с особенным энтузиазмом. Как и было обещано, на первой полосе разместилось лицо доблестного полисмена, правда, выглядел он на десять лет моложе, потому что другого стоящего портрета не нашлось. В тексте он хвалил правительство и свое начальство, похвастался своими успехами, привел статистику раскрываемости преступлений и призвал жителей Гонконга быть бдительными. В конце он выразил соболезнования семье Беррельаса и объявил, что это – последний выпуск газеты. Основная цель Чарли заключалась в том, чтобы бросить очередной вызов Мадам Вонг. Теперь никто не мог пострадать от ее рук, кроме самого англичанина, поэтому он осмелился напечатать материал лично от себя, официально подписавшись под своей статьей, в которой говорилось о том, что знаменитой пиратки, вероятней всего, не существует.

«Вы меня простите, друзья, – обращался Чарли к читателям, – но давайте мыслить трезво: что мы знаем об этой сумасшедшей? То, что она была женой чиновника и носит его фамилию, став вдовой! До того, как стать настоящей леди трясла своими прелестями на сценах сомнительных заведений и отдавалась бравым морякам! От ее имени убивают и грабят обычных людей. А существует ли на самом деле королева пиратов? Не выставляют ли ее в качестве пугала, для устрашения ворон, желающих покуситься на чужое добро?». Далее журналист свершил увлекательный экскурс в историю, в котором провел параллель происходящего в пятидесятых годах двадцатого столетия с хорошо известной китайцам Мадам Цзин – успешной разбойницей начала девятнадцатого века, оставившей яркий след в истории. Эта женщина была обычной проституткой, пока не встретила знаменитость того времени – пирата Чжен И. После замужества началось ее восхождение к вершинам пиратских хроник. Когда ее супруг умер, командование его флотом она взяла на себя. Женщиной Мадам Цзин была жестокой и за такие «шалости» своих подопечных, как самовольное отлучение с корабля, отрезала левое ухо. А что уж говорить о серьезных нарушениях?! Словом, дисциплина при ней была идеальная. «Дорогой мой читатель, не хотел бы вас вводить в заблуждение своими размышлениями и скажу прямо: изуверство примерять королевское платье, которое не в пору!» – изысканно закончил свою статью Чарли и поставил точку.