Зеленые холмы Винланда - Юрий Волошин Страница 9

Почти неделю стояли суда Кальфа Тормсона в безымянном для новгородцев городке. Ничего нового для них все не случалось и не случалось. Если не считать улучшенной кормежки. Их не отпускали на берег и цепей не снимали.

– Ожиреем с этаких харчей, – балаболил Ленок.

– Нишкни, мелкий! Моли богов о ниспослании подобной благодати и на будущее, – отвечал Сивел.

– А как же! Молю ежедневно, Сивел любезный. Жертву б принести какую, а? Присоветуй, мил человек.

Что тут присоветуешь!..

Наконец ранним утром суда флотилии стали выгребать из фьорда.

– Кажись, покидаем Гокстад… Вроде б так городок-то зовется, – Ленок дрогнул голосом от гордости. Вот выловил в чужой речи, усвоил – Гокстад!

– А леший его возьми, городок этот, как его там! – Сивел сплюнул себе под ноги. – На кой нам знать!

– Как же? Всякое знание надо в себе схоронить, авось когда-нибудь сгодится. Они, знания, грузом не давят, нести не тяжело.

– Ишь! Волхв объявился новый!

– Волхв, не волхв, а все новое тянет меня. Или услышать, или углядеть… С детинства так у меня.

– Услышишь-увидишь, да кому перескажешь? Товарищу по скамье, а? Иного нынче тебе вроде не дано. На годы и годы вперед, – поддел Сивел.

– Кто взглянет в дни грядущие? Того никому не дано. Только истинным кудесникам. Да и тех редко сыщешь на белом свете. Тот дар богов редок.

– Греби давай, кудесник!

Флотилия вытянулась на юг. Ветер крепчал, судно качало на волне. Стали долетать брызги из-за бортов, и вскоре все промокли. Зубы застучали мелкой дробью, плечи содрогались в ознобе. Гребцы прятались под скамьи, но холод доставал и там.

День и ночь, сутки прочь. Берег пропал в клочковатом тумане. Море волновалось. Парус натужно гудел. Черпальщики беспрестанно выливали воду за борт.

Белян шептал молитвы. Боялся он моря, боялся. Да и Сивел хоть и храбрился, но невольно втягивал голову в плечи и бледнел при накате очередного пенного вала.

– А я гляжу на варягов, – утешал Ленок, – они и усом не ведут. Значит, и нечего труса праздновать. Значит, так и надо, и ничего тут не поделаешь.

Следующий день встретил флотилию слабым ветром. Море еще сильно волновалось, но парус почти не надувался. Прозвучал сигнал гонга, гребцы встрепенулись, налегли на весла.

Показался скалистый берег, слегка зеленеющий темной зеленью своих косогоров. Флотилия потянулась к нему, слегка забирая к северу.

Когда огибали крутой мыс, на простор моря, как из засады, выскочили три низких чужих дракара. Понеслись к двум суднам, шедшим в арьергарде, отставшим от остальных почти на милю. Отсечь, отсечь!

Между прочим, на последнем судне как раз и новгородцы. Не потому последними оказались, что лениво гребли, просто груза товарного на борт взяли изрядно.

Забил гонг, учащая ритм гребли, призывно и тоскливо запел рожок. Охрана поспешно натягивала доспехи. Бряцали мечи, щиты. Лучники натягивали тетивы, готовили стрелы. Гребцы хриплыми глотками хватали тугой влажный воздух. Беспрестанно свистел бич, раздирая кожу спин. Пот смешивался с темными каплями крови.

Воины деловито ставили щиты вдоль бортов, защищая гребцов, раскладывали боевые топоры, готовясь обрубать абордажные крючья. Рожок истошно вопил и вопил о помощи. Однако надежда на помощь слабая. Большая часть флотилии уже скрылась за мысом – не видно, не слышно.

А три дракара быстро приближались. Уже различимы стали бородатые лица варягов, сжимающих копья и мечи. Уже кто-то лихо раскручивал абордажные крючья.

Судно с новгородцами отвернуло к северу, пытаясь оттянуть неизбежную встречу. Впереди, оставляя пенный след, мчалось второе несчастное судно. Но дракары мчались стремительней, надвигались и надвигались.

Уже первые стрелы застучали в щиты и борта беглянок. Уже кто-то упал, клекоча пронзенным горлом…

В просветы между щитами Ленок старался хоть что-то углядеть.

– Саженей двадцать осталось, братцы! – хрипел он, сглатывая сухую слюну.

– Не высовывайся, дурень! – цыкнул Сивел. – Стрелой заденет! Нишкни, сказал!

– Гля, весла подняли! Крючья кидают! Сцепляются!

Воины рубили кожаные веревки абордажных крючьев, но тех было слишком много.

Тут кормщик резко рванул рулевой брус, и судно повернуло носом к дракару. Треск ломающегося дерева. Часть гребцов отлетела под ударами вырванных столкновением весел и билась в корчах.

Судно проломило носовую часть дракара. От удара некоторые из пиратов упали в воду. Воздух огласился воплями боли и ярости. Кинулись друг на друга, перепрыгивая с борта на борт. Стук мечей, глухие удары и скрежет доспехов – все смешалось в единый яростный гул.

Гребцы полезли под скамьи и там вжались в доски, уткнув лица в вонючую воду.

Убитый воин рухнул на Беляна, придавив. Тот отбросил тяжелое тело в сторону, вскочил, рванул цепь неимоверно. Она, проржавевшая, таки лопнула! Свободен, Белян! Свободен!

Он подхватил меч убитого. Вовремя! Как раз на него прыгнул корсар, занося боевой топор. Белян принял его аккурат на острие меча. Корсар сломался в пояснице – меч пронзил живот и вышел со спины. Белян круговым движением стряхнул уже бездыханного ворога с тяжелого клинка. Вспрыгнул на скамью. Дико глянул на младшего брата, вздымая меч над головой…

– Ты чего-то?! – визгнул Ленок, остерегая. – Он же братка твой!

– Ду-у-урак! – ухнул Белян и рубанул… по цепи, держащей Сивела на привязи.

Та лопнула.

Сивел проворно перекатился, оказался рядом с пронзенным корсаром. Вырвал из коченеющих рук боевой топор и, в свою очередь, подступил к мелкому. Ощерился опасно:

– Что, Ленок?! Пришел твой час, надоеда! – взмахнул топором.

Ленок скривился в жалкой усмешке. Мол, смешная шутка, понимать можем. Но зажмурился, зажмурился.

Сивел крякнул, опуская топор на держащую цепь. Порвалась. Лезвие топора почти наполовину вошло в дерево. Ленок приоткрыл один глаз, перевел дух.

– Чуть руку не отрубил, олух! – буркнул сварливо, но с облегчением.

– Лучше б сразу голову. На кой она тебе такая бестолковая! – хехекнул Сивел.

– Не время, не время! – напомнил им Белян. – Потом догрызетесь! А ну вперед! Скачи наверх!

Поскакали наверх. Белян поразил мечом очередного корсара, на свою беду оказавшегося на пути. Сивел тоже не зевал, топором махал вовсю. Ленок ищуще водил головой по сторонам: какое б оружие ему…