Орел и Волки - Саймон Скэрроу Страница 9

Несмотря на приятное возбуждение от того, что ему удалось уцелеть в отчаянной схватке, Веспасиан, шагая по вонючей улице к царской усадьбе, пребывал в дурном настроении. И не только потому, что был возмущен лаконичным и, как ему показалось, неуважительным приглашением со стороны повелителя атребатов.

У него хватало и своих заморочек. Едва отдышавшись после сражения, он первым делом разместил оставшихся в живых конников и обозных конвойных на территории базы, потом усилил караулы на стенах на тот случай, если дуротриги не успокоятся и решатся атаковать городок, после чего занялся проблемами нижестоящих чинов, ищущих с ним личной встречи. Расположившись в кабинете покойного центуриона Верания, Веспасиан стал вникать в суть их нужд. Госпиталь был переполнен ранеными бойцами, и для его расширения главному хирургу легиона требовались дополнительные рабочие руки. Веспасиан хмуро выслушал лекаря и вяло пообещал иметь это в виду. Когда хирург удалился, вошел центурион, командовавший охраной обоза. Он попросил, чтобы для сопровождения его подвод к базе в устье Тамесис ему выделили когорту опытных легионеров.

— Командир, я не могу отвечать за доставку припасов, пока у меня нет возможности обеспечить им полноценную защиту, — осторожно сказал он.

— Ты отвечаешь за доставку при любых обстоятельствах, и тебе это известно, — заявил Веспасиан, посмотрев на центуриона с холодным презрением.

— Так точно, командир. Но эти бездельники из Испании, которых мне навязали, ни на что не годятся.

— А мне кажется, сегодня они выглядели совсем неплохо.

— Да, командир, — нехотя согласился центурион. — Но все равно это слабенькая защита. Только наши тяжеловооруженные пехотинцы способны по-настоящему окоротить разгулявшихся дикарей.

— Возможно, но я не могу выделить тебе никого из моих людей.

— Командир!

— Ни единого человека. Однако я спешно направлю командующему прошение прислать сюда отряд конных батавов. А тем временем мне понадобится полный перечень имеющихся на базе припасов. Да, и также нужно подготовить к движению как можно больше телег.

Центурион выждал момент, ожидая дальнейших распоряжений, но Веспасиан кивнул в сторону двери и велел кликнуть следующего просителя. Его первоочередной задачей было в самые сжатые сроки снабдить провизией и снаряжением свой отощавший и обтрепавшийся легион. Один из гонцов уже скакал обратно в район боевых действий с приказом отрядить в Каллеву две полноценные когорты. Мера, возможно, и чрезвычайная, однако легат хотел иметь твердую уверенность в том, что обоз не только выйдет из городка, но и доберется туда, где его ожидают. В ситуации, когда враг мог почти безнаказанно шнырять всюду, на непрерывность поставок надеяться не приходилось и следовало использовать любой шанс пополнить армейские сундуки и лари.

Каратак поставил Веспасиана в положение, кажущееся тупиковым. При новом продвижении легиона вперед бритты напрочь перережут линии неимоверно растянувшихся римских коммуникаций, а если бросить побольше людей на охрану обозов, наступление застопорится само собой.

Северней войска командующего Плавта уже опасно рассредоточились по всему фронту, и свободных подразделений для усиления конвойных отрядов или гарнизонов придорожных фортов у генерала практически не осталось. То жалкое воинство, которое Каллева вывела за ворота, наглядно продемонстрировало, на каких шатких подпорках держится теперь весь римский тыл. Что сейчас позарез требовалось Веспасиану, так это живая сила: крепкие, хорошо обученные солдаты. Но легат, стиснув зубы, вынужден был признать, что с таким же успехом мог бы желать достать с неба луну.

Возникла и еще одна проблема, конкретная. Комендант здешнего гарнизона погиб. Хотя Вераний и слыл тугодумом, но имел достаточно хватки, чтобы держать в узде группу ожидающих со дня на день отставки вояк, а осаждающий горные крепости Второй легион вряд ли мог позволить себе отчислить из своих рядов на место, сделавшееся в одночасье вакантным, другого центуриона. Учитывая, что устав римской армии обязывал низовых командиров лично вести людей в бой, эти отчаянные храбрецы гибли чаще, чем прочие легионеры. Некоторыми центуриями уже командовали оптионы, что если и было приемлемым, то в нарушение всяческих норм.

Именно тут, на мгновение прервав ход безрадостных размышлений легата, к нему и прибыл посланец Верики с просьбой незамедлительно повидаться с царем.

Короткое, походящее более на приказ приглашение лишь усугубляло мрачное настроение Веспасиана, шагающего по темным улочкам Каллевы и всемерно старающегося не поскользнуться в лужицах нечистот. Путь ему часто пересекали оранжевые прямоугольники света, изливающегося из открытых дверей кособоких лачуг. Внутри хижин виднелись сгрудившиеся вокруг очагов люди, но как-то не замечалось, чтобы кто-либо из них ел.

Когда легат и его эскорт приблизились к высоким воротам, двое стражей выступили из теней и скрестили копья, увенчанные широкими листовидными наконечниками, но, признав гостей, расступились. Один из караульных указал на большое строение, занимавшее дальнюю часть огороженного пространства. Когда римляне пересекали обширный двор, Веспасиан успел краем глаза приметить крытые соломой конюшни с маленькими сарайчиками, обступавшими их, и пару длинных, низких, бревенчатых сооружений, из которых неслись громкие, хриплые голоса. Все было по-прежнему. Островные вожди жили скромно, не проявляя никакого стремления к роскоши, свойственного, например, всем восточным царькам. «Еще одна племенная культура, — подумал легат. — Столь примитивная, что Рим ее и не видит». Пройдет уйма лет, прежде чем бритты оценят преимущества цивилизованного образа жизни и начнут ими наслаждаться наряду с прочими уже просвещенными и достаточно развитыми народами.

По обе стороны от входа в большой чертог горели, разгоняя тьму, факелы. В их свете Веспасиан неожиданно для себя с немалым удивлением обнаружил, что здание, где ему уже доводилось бывать, основательно перестроено. Видимо, царь атребатов все-таки перестал довольствоваться простотой своего бытия и решил что-то изменить в этом плане. «Что ж, этого следовало ожидать, — внутренне усмехнулся Веспасиан. Многие знатные варвары, побывавшие в Риме, после вспоминают о том с удовольствием и пытаются создать нечто подобное у себя в глухомани».

Из неслышно распахнувшихся дубовых дверей выступил молодой, лет двадцати, человек с длинными, собранными сзади в хвост светло-каштановыми волосами. Он был широк в плечах и высок — где-то на пядь выше гостя. Все его облачение составляли короткая римская туника, кельтские штаны и мягкие кожаные сапоги.

Юноша широко улыбнулся и с таким видом, будто встретил доброго старого друга, протянул руку.

— Привет тебе, легат, — с легким акцентом произнес он.

— Мы знакомы?

— Официально нас не знакомили. Мое имя Тинкоммий. Я состоял в свите дяди, когда тот по весне выезжал встретить тебя.

— Понятно.

Веспасиан кивнул, хотя решительно не помнил этого обходительного атребата.