Мертвые сраму не имут - Игорь Болгарин Страница 86

Не только Болотову, но и Кольцову, и Красильникову надоело все время жить начеку, в какой-то неопределенности. Такое ожидание было невыносимо. У всех троих было ощущение, что узел с каждым днем затягивался все туже.

Развязать его помог случай.

За утренними сдобными булочками или круассанами к кофе теперь по утрам к ближайшему маленькому и уютному кондитерскому магазину ходил только Болотов. Его обслуживал веселый продавец, который довольно сносно, но смешно говорил по-русски, потому что мама у него была турчанка, а папа – чистокровный одессит. Папа-одессит однажды по молодости решил: какая разница, по какую сторону Черного моря жить? Важно только, чтоб оно было всегда рядом, – и женился на чистокровной константинопольской красавице-турчанке. Она ничем не отличалась от одесситок, была так же весела, остроумна, криклива и остра на язык. И еще она была хорошим кулинаром, на ее плечах держался весь их бизнес. Папа же не нашел себя на берегах Константинополя, но как знаток русского языка работал охранником в русском банке. Когда случилось то неудавшееся ограбление, смена была не папы-одессита, и поэтому он остался живым, а его сменщик исчез, и что с ним произошло, никто не знал.

Все эти дни после приезда в Константинополь общение с веселым продавцом придавало Болотову бодрость, отвлекало от тяжелой тоски по родному парижскому дому.

Но на этот раз веселый продавец повел себя довольно странно. И хотя никого в магазинчике не было, он сказал полушепотом:

– Если месье не против, я бы хотел сказать вам несколько важных слов.

– А почему не здесь? – с легкой настороженностью спросил Болотов.

– Это очень важные слова. Я не хочу, чтобы они вылетели в эту форточку и попали еще кому-то в уши.

Болотов подумал: «Это либо серьезная провокация, либо действительно серьезный разговор». К серьезной провокации он не был готов. Еще в Париже Жданов предложил ему небольшой, почти игрушечный револьвер, как он сказал: «На самый крайний случай». Он привез его с собой, но никогда не носил и даже не помнил, в какой чемодан его засунул. А это, возможно, и был именно тот случай, когда он мог бы пригодиться. Но и отказаться пройти в кабинет Болотов тоже не мог: вдруг продавец скажет ему действительно что-то важное?

Посетителей пока в магазине еще не было. Продавец широко открыл дверь в кабинет, тем самым как бы показывая, что кабинет пуст и опасаться некого. Впрочем, засаду даже в таком помещении устроить было довольно легко. Есть шторы, за которыми может спрятаться пара человек, есть до пола закрытый письменный стол, наконец, вешалка, на которой висят несколько плащей, а возле нее стоят большие и пока сложенные зонты, ожидающие, вероятно, жарких дней и летней торговли. Болотов все замечал, все анализировал и всего боялся.

В кабинете и в самом деле никого не было.

– Ну, я вас слушаю, – нетерпеливо сказал Болотов.

– Всего два слова. Сегодня вечером вас хотят убить, – совсем невесело сказал веселый продавец.

Ноги у Болотова вдруг стали ватными.

– Откуда вам это известно? Вы меня ни с кем не перепутали?

– Нет-нет. Вы ведь сотрудник банка? Управляющий или что-то в этом роде?

– Да-да, что-то в этом роде, – согласился Болотов. – Но откуда у вас такие сведения?

– От моя мама. Нет, от мама моя жена. Но не от них. Извините мой русский.

– У вас прекрасный русский. Так кто вам это сказал?

– Не знаю. Возможно, мой папа.

– Вы все правильно поняли? – переспросил Болотов. – Ваш папа, как я понимаю, русский?

– Он не просто русский. Он хорошо говорит даже по-одесски.

– Значит, все это рассказал вам ваш папа?

– Он ничего такого не говорил. Он боится говорить. Но мама сказала, что думает папа. Она всегда знает, что думает папа. Так вот: вчера папа ходил к нотариусу и написал завещание.

– При чем тут завещание? Ничего не понимаю. Давайте, пожалуйста, все сначала, подробно и по порядку.

– Я постараюсь, но не уверен, что смогу. Я еще и сам не до конца во всем разобрался. Но мама хотела, чтобы я вас секретно предупредил.

– Итак, кто угрожает мне? Кто собирается меня убить?

– Разве вы еще не догадались? Тот человек, который уже пытался ограбить ваш банк.

– Он один?

– Кажется, трое. Так говорил папа.

– И когда они это намечают?

– Папа думает сегодня вечером. Так слышала мама, когда к нам приходил этот человек. Но, к сожалению, мама плохо слышит. Старость. Но думаю, что это ей сказал папа.

Прозвенел колокольчик на входной двери. Пришли утренние посетители.

– Подождите, я провожу вас другой дверь.

Он ждал еще минут десять, пока посетители делали покупки. Потом звякнул колокольчик, и они ушли. Веселый продавец открыл дверь в туалет, но там оказалась еще одна дверь, которая вывела их в узкий коридор.

– Извините за такой неприятный сюрприз. Но я подумал: лучше, если вы будете все знать.

– Это хорошо. Только я так и не понял, почему он пришел к вашему папе? Что общего у вашего папы с этим бандитом?

– Разве я вам не сказал? Это просто. Папа работал охранник ваш банк. Когда они ломали сейфы, с ними был другой охранник. Я думаю, они его убивать. Потом они приходили папа, сказали, чтоб он ничего не знал. Папа им сказал, что он ничего не знал. Потом они пришли опять. Сказали: пойдешь с нами, откроешь калитку и входную дверь. Папа говорит им, что он болен. Тогда они сказали: давай ключи и молчи.

– У папы были ключи? – удивился Болотов.

– И у другого тоже. Наверное, те они потеряли. Только от калитки и входной двери. Два ключа. Я их видел.

– И папа их отдал?

– Если бы он не отдал, его бы уже не было в живых, – сказал веселый кондитер и, что-то вспомнив, добавил: – Вы спросили, при чем тут завещание? Папа думает, что они его все равно убьют. После того как еще раз побывают в вашем банке. Им не нужен человек, который что-то знает.

Прощаясь, он сказал:

– Послушайте, а может, вам на время уйти из банка? Да хотя бы даже сюда, ко мне. Ну, спрятаться. Я вас так спрячу, никто не найдет. Или, знаете что? Может, сообщить полиции?

Болотов ответил не сразу. Надо было бы посоветоваться с Кольцовым, но он уже заранее знал его ответ. И он сказал веселому продавцу:

– Нет-нет, не нужно полиции! Единственный совет: если можете, действительно спрячьте папу, чтоб его никто, кроме вас, не нашел.

– Это я могу. Но я не смогу прятай его всю жизнь. Будет завтра, и они придут. Что тогда?

– Надеюсь, у них не будет завтра, – и, чтоб взбодрить себя больше, чем кондитера, Болотов с фальшивой улыбкой добавил: – Спасибо вам за предупреждение. И спокойной вам ночи.