Пять из шести - Александр Антонов Страница 8

Малый держался молодцом. О воспитаннике отзывался исключительно положительно. И только когда я его уж очень сильно допёк, обмолвился, что проблемы есть у всех, но таких, которые бы не поддавались решению, у воспитанника Вяземского, к счастью, нет. Я снова открыл было рот, но тут же его затворил: из кабинета вышла Екатерина. Слегка увядший от общения со мной воспитатель вновь расцвёл и немедленно продекламировал Кате хвалебную оду её изумительному ребёнку. В отличие от меня, Катя осталась весьма довольна услышанным — спасибо, в ладоши не захлопала. Бросив на меня победный взгляд, воспитатель предложил перейти к экскурсии. И начал её с извинений. Хождение по территории родственников воспитанников во все дни, за исключением второй половины дня субботы, не приветствуется. Исключение делается лишь для зоны отдыха, куда мы с Серёжей в дальнейшем и проследуем. Но не стоит огорчаться. Не имея возможности походить по городку, мы можем осмотреть его сверху. Для этого на вышке, торчащей («торчащей» это моё слово) над административным корпусом, оборудована смотровая площадка.

О лестнице, похожей на ту, что ведёт на вершину маяка, я мечтал зря. Если таковая и была, то не для дорогих гостей — лифт доставил нас на площадку. Небольшенькая, но симпатичная стекляшка. Не так уж и высоко над землёй, зато панорамный обзор. А гид уже просит обратить внимание. Что там у него на первое? Жилая зона. Симпатичные двухэтажные коттеджи. А чуть подальше что — казарма? Для кадетов? Каких ещё кадетов? Вон оно что… После седьмого класса воспитанники продолжают обучение на выбор: кадетский корпус или один из двух колледжей с гуманитарным либо техническим уклоном. Учебная зона с прекрасно оборудованными классами и кабинетами. Ну-ну… поверим на слово. Куда это гид потащил Катю? Подводит к телескопу — на площадке и телескоп есть! Предлагает найти сына среди вышедших на перемену школьников. А ведь нашла, и радуется, как ребёнок. Спортгородок впечатляет. Крытые и закрытые площадки, корты и манежи. Говоришь, бассейны? Странно, если бы их не было. И каток крытый? Это уже роскошь. Что, и манеж? А лошади откуда? Конюшня в посёлке… понятно: ездить на лошадях можно, а навоз нюхать… Что? Утрирую? Ну, извините — увлёкся. В наказание небольшая лекция о правилах общения воспитанников и обслуживающего персонала. Контакт воспитанников с техническим персоналом и охраной минимизирован. Даже кухня вынесена за территорию. Общение только с преподавателями. А что — разумно. Породистых щенков полагается выращивать в особых условиях. Господи, Вяземский, откуда столько цинизма? Самому в детстве такое не выпало? И что — обзавидовался? Ну вот, пропустил часть рассказа. Там зона отдыха — понятно…

За разговорами и смотринами время пролетело незаметно, и мать, наконец, смогла обнять сына. Теперь мы спускались к озеру, которое на поверку оказалось вовсе не озером. Средних размеров пруд абсолютно не мешал окружающей природе.

Мы присели на скамью. Катя ворковала с сыном, а я с удовольствием дышал свежим воздухом, изредка принимая участие в разговоре. Потом было прощание, конечно, не без женских слёз и, подозреваю, не без детских тоже. Впрочем, слёз Серёжи я не видел, поэтому утверждать не берусь.

На следующий день я стоял на открытой террасе аэропорта, обращённой в сторону лётного поля, и смотрел, как лайнер отрывается от земли и уносит в неведомую даль мою нечаянную жену.

* * *

Известие о моём уходе на пенсию распространялось со скоростью телефонного разговора.

— Какая пенсия? — удивлялся мой шеф и вроде как даже друг Коля Прялкин. — Тебе лет-то сколько?

— Пенсию я, Николай Маркович, заслужил ещё в прошлом году в благодарность за непосильный и тяжкий труд.

— Это как, досрочно что ли? Так бы и говорил. Что-то я не припомню, чтобы ты про это рассказывал.

— А я не припомню, чтобы ты про это спрашивал.

Шеф поморщился.

— Тебя хрен переговоришь. Ладно. Почему сразу не вышел, чего год тянул?

— Не хотел, — совершенно искренне ответил я.

— А теперь чего, захотел? Ты же ещё молодой, на тебе пахать можно.

— В обед расскажу.

— Чего? — не понял начальник.

— В обеденный перерыв, говорю, расскажу, а вернее, покажу.

— Ладно, интриган, до обеда я потерплю, иди, работай.

Как только стрелки на часах достигли определённого положения, оба враз, я и мой заинтригованный начальник, покинули здание и прошли на служебную стоянку. При виде автомобиля, который откликнулся на мой призыв, Николай вначале открыл рот, потом закрыл и надолго. Лишь за обедом, которым я угостил его в дорогом ресторане, Коля немного разговорился, но отвечал в основном односложно и невпопад. Уже выйдя из машины по возвращении на службу, шеф задал вполне осмысленный вопрос:

— Это всерьёз и надолго?

Я только кивнул.

— Тогда, конечно… — Николай повернулся ко мне спиной и, не оборачиваясь, направился к входу в здание.

В этот миг я испытал чувство глубокого удовлетворения. Мой час, хоть и с запозданием, но пришёл.

Я никогда не любил толкотни ни в житейском смысле, ни в плане карьеры. Наступать одной ногой на пятки впереди идущему, а второй лягать под коленку идущего сзади было не в моих правилах. В бытность молодым специалистом я наивно полагал, что карьера зависит исключительно от знаний и навыков. Тем более что поначалу так оно и было. Наивность с годами прошла, а принципы остались. Издавать сигнал «я свой» я так и не научился. Потому и проработал много лет в вечных замах. А началось всё с того, что под моим первым шефом зашаталось кресло. Сверху намекнули: подтолкни товарища и сядешь на его место. Куда там! Не только не подтолкнул, но даже поддержал. Коллектив мною гордился. А что проку? Начальника всё одно сняли, а на его место посадили не меня. Новый шеф, который обскакал меня по служебной лестнице, даже извинялся передо мной тет-а-тет, мол, если бы я поступил так же, как ты, то нашли бы ещё кого-нибудь.

Года три назад шеф пошёл на повышение, и на его место поставили Николая. Коля пришёл к нам с институтской скамьи и вырос на моих глазах в приличного специалиста. Сразу после назначения он вызвал меня в кабинет. Разговор получился прямым, неприятным, и начался со слов Николая:

— Я прекрасно понимаю, что ты лучшая кандидатура на этот пост, чем я. Скажу честно: я отказывался, но мне прямо сказали, что тебе начальником не быть при любом раскладе. Ещё мне посоветовали от тебя избавиться. Я не хочу этого делать, потому что ты мне нужен как специалист и как друг. Ответь мне, но только честно: могу я на тебя рассчитывать? — После этих слов Николай посмотрел на меня в упор. Я не отвёл глаз и грустно усмехнувшись, произнёс:

— Начальники по-своему правы, да и поезд мой ушёл. Поэтому можешь на меня положиться.

Так началась наша странная дружба. Мы и далеко не разбегались и близко не сходились. И радовался я сегодня вовсе не тому, что как-то отомстил Николаю, но тому, что он признал: я его всё-таки обошёл.

* * *