Тайна Нефертити (сборник) - Идиллия Дедусенко Страница 8

Нефертити проснулась рано, но не хотела вставать — остатки вчерашних сомнений все еще волновали ее. Когда солнце уже поднялось над горами, к ней заглянула обеспокоенная Тии — только она имела право войти сюда без приглашения царицы.

— Красавица моя, ты сегодня бледна, — запричитала Тии. — Чувствую: душа твоя тоскует. Тебе надо посетить храм Ипетсут и дотронуться до священного скарабея. ^[17] Ты же знаешь, он посылает благополучие в любви и вообще в жизни и… и… предотвращает измену.

Нефертити поняла, что Тии догадывается о причине ее душевного волнения, она отвела глаза и горько усмехнулась:

— Разве я не была там перед замужеством?

— Столько лет прошло! Я думаю, что у тебя и сейчас нет причин для беспокойства, но… лучше еще раз побывать там.

— Это так далеко, Тии, за Фивами. А мы уже десять лет не переступаем границ Ахетатона — фараон верен своей клятве не покидать города.

— Так это он! А ты же такую клятву не давала!

— Я царица, Тии…

— Да, да, я понимаю… А вот Тейе, как захочет, так и заказывает себе корабль, плывет в Фивы и живет в том дворце, сколько ей захочется.

— Tейe уже давно не сидит на троне, она не связана придворным этикетом и может жить где угодно и так, как считает нужным.

— Это верно.

— А я — великая царица, я обязана все разделять со своим царственным супругом — радости, успехи, неприятности и даже горести. Его клятва — это и моя клятва.

— Не спорю, красавица моя. Но фараон спрятался в загородном дворце, чтобы военачальники и вельможи не донимали, а ты тут одна…

Ее слова прервал какой-то шум, доносившийся из анфилады вестибюлей.

— А вот и он! — радостно воскликнула Тии. — Сейчас он тебя обнимет и, как всегда, скажет: «Я по тебе скучал, Нафтита».

Нефертити, успевшая одеться с помощью кормилицы, вместе с ней, улыбаясь, вышла из своих покоев и остановилась. Улыбка слетела с ее лица: по залам к выходу в сопровождении рабынь шла Тейе. Увидев Нефертити, она остановилась со словами:

— Приветствую тебя, великая царица.

Она произнесла это быстро, равнодушно, словно заученную формулу. В ее голосе не только не чувствовалось почтения, но даже, как показалось Нефертити, сквозила небрежность, и поэтому она с подчеркнутым смирением ответила:

— Можно и без церемоний, матушка. Вы, кажется, куда-то собрались?

— Хочу немного пожить во дворце в Фивах, — ответила Тейе, — здесь что-то совсем скучно стало… Сына не вижу по нескольку дней кряду… Где он опять? Все в загородном дворце? Как видно, здесь его мало что интересует.

Нефертити старалась не обращать внимания на ядовитые уколы свекрови, которая, по-видимому, тяжело мирилась с положением «отставной» великой царицы. Сдержалась она и на этот раз, спокойно ответив:

— У него творческое вдохновение.

— У него вдохновение, а у меня скука. В Фивах мне веселее, там много придворных дам, с которыми мне интересно. И там мое озеро…

Нефертити догадалась, что речь шла об озере, которое лично для нее выкопали за пятнадцать дней по приказу Аменхотепа III. Тогда она, Тейе, была любимой женой и великой царицей, могла повелевать и желать чего угодно. А сейчас ей трудно смириться с тем, что ее место на троне заняла Нефертити. Конечно, незавидная участь: еще при жизни сойти с такой высоты и стать чуть ли не приживалкой при собственном сыне и невестке.

Глядя вслед удалявшейся Тейе, Нефертити вдруг подумала, что и она когда-нибудь может оказаться в таком положении. Эхнатон что-то часто стал болеть… Если его место займет Сменхкара, великой царицей станет Меритатон. С тех пор, как Эхнатон объявил брата и свою старшую дочь наследниками египетского трона, Нефертити порой стала замечать в дочери какие-то непривычные нотки то ли высокомерия, то ли отчужденности. Не рано ли Меритатон начала чувствовать себя правительницей Египта? Небрежность дочери, с какой она иной раз слушала мать, обижала Нефертити, но она прощала ее — в шестнадцать лет все склонны к преувеличениям. А пока что она, Нефертити, великая царица и не собирается никому уступать свое место.