Леди удачи - Фрэнк Шэй Страница 8

— Я уверен, что капитана Прентиса можно с ними сравнить, — заметила Мэри. — Мы вышли из Бристоля уже три недели назад, и за все это время на корабле высекли всего лишь двоих.

— Двоих за три недели! Никогда не видел, чтобы кого–нибудь секли на американских кораблях. Подобные наказания унизительны для человека и они уж точно не поддерживают дух.

— Никогда не балуй матросов, — ответила Мэри, пожимая плечами. — Для капитанов это национальный гимн.

— Но ведь вся сила на вашей стороне, — возразил американец. — Без команды не было бы и капитанов. Почему такой молодой парень, как ты, позволяет так к себе относиться?

— Ну–ну. Ты кончишь тем, что будешь болтаться на рее, — предупредила Мэри. — Послушай, признаться, у меня на этот счет есть свое мнение, но это может и подождать. А как насчет тебя? Почему ты грызешь английский морской сухарь и спокойно смотришь, как помощники капитана по–английски секут твоих товарищей?

— Меня зовут Джон Вейд, — ответил американец. — Мой отец работает плотником в Чарльстоне, в Южной Каролине. Его отец уехал из Англии в те времена, когда началась заваруха между вашим королем Карлом I и парламентом.

— Он такой же мой король, как и твой, не нужно навязывать его мне, приятель! Мое имя Джек Рид, и родом я из Лондона, насколько я могу судить. Я вышел в море еще мальчишкой, а за последние несколько лет повидал и службу в армии. Такова вкратце моя история.

— Ты удивляешься, почему я оказался на дне, — продолжал Вейд. — Но я вышел в море на этом корабле лишь для того, чтобы вернуться в Америку. Мое удостоверение…

— Бьюсь об заклад, тебе не больше двадцати трех! — вставила Мэри.

— Двадцать два, но я в море уже пять лет, — ответил Вейд. — Я был младшим офицером на сторожевом корабле, вышедшем из Бостона, но у берегов Северного Корнуолла мы потерпели крушение, и поскольку я страстно желаю вернуться в Америку, я воспользовался первой же возможностью. Мне будет не сложно добраться туда из Индийского океана, и я не намерен тратить время даром, это уж точно! Я сыт морем по горло, можешь мне поверить!

— А–а, так тебя не влечет могучая грудь океана?

— Меня больше привлекают груди негритянок. Мой отец хоть и не смыслит в грамоте, но полон идей, к тому же он ремесленник по профессии. Видя, как расцветает его ремесло на побережье нашей трудолюбивой страны, он стал мечтать воздвигнуть корабельную верфь и начал уже воплощать свою мечту — построил несколько маленьких посудин. Но он рассчитывает на более серьезный улов, и его нисколько не смущает, что при жизни он может и не успеть дождаться его. Он считает, что его ремесло все равно останется в семье, когда он уйдет на покой. Он и меня послал в море, чтобы я побольше узнал о кораблях: мечтает, чтобы я стал первым Вейдом, который будет строить настоящие большие суда, на которых можно ходить в океане.

— А сам ты что об этом думаешь? — быстро спросила Мэри.

— Старик верно мыслит, — протяжно ответил Вейд. — Думаю, я справлюсь. Может быть, мы, американцы, и витаем в облаках, но мы жаждем времени, когда Америка начнет жить сама по себе, перестанет быть британской колонией, в которую выбрасываются все излишки.

С этого первого разговора их дружба начала быстро расти, и впервые за много лет Мэри обнаружила, что она может разговаривать с мужчиной, даже не помышляя о том, чтобы воспользоваться клинком или пистолетом. Вейд служил в каюте у помощника капитана, но ему каким–то образом удалось перевестись, так что он смог проводить с Мэри больше времени. Мягкое американское произношение музыкой звучало в ее ушах, она могла часами сидеть на месте, слушая его рассказы об огромной прекрасной Каролине и о своих планах прославить фамилию Вейд в мире кораблестроения. Он обладал заразительным энтузиазмом, всегда находился в хорошем расположении духа и был полон надежд. Какой контраст между Старым и Новым Светом, думала Мэри. С ним Мэри чаще слушала, чем говорила сама, и, самое главное, у нее не возникало никакой потребности самой управлять разговором, заставляя мужчину плясать под свою дудку. И, к своему неудовольствию, Мэри обнаружила, что дружба с Вейдом заставляет ее чаще задумываться о своем поле. Обычно она не думала о себе как о женщине, к тому же она так долго уже носила мужской костюм, что возможность разоблачения не приходила ей в голову, но сейчас она начала беспокоить

ся, чувствуя, что риск, которому она подвергалась на борту корабля, увеличился. Положение юнги имело свои преимущества — оно позволяло проводить некоторое время в полном одиночестве, это немного успокаивало ее. Но сейчас, когда они достигли более теплых широт и матросы бегали по кораблю босиком, в коротких штанах и расстегнутых рубахах, ей приходилось с особой тщательностью следить, чтобы ее одежда была застегнута до самой шеи, независимо от того, как сильно пекло солнце. Несмотря на широкие плечи и сильные ноги, ее груди были довольно маленькими и твердыми, но первое время она из предосторожности крепко обматывала их плотной лентой.

Ветра почти не было, путешествие шло довольно медленно, но капитан Прентис с особой строгостью следил за командой, заставляя своих людей полоскать паруса по десять раз за вахту. Кокни угрюмо ворчали, и их недовольство тайно поощрялось первым помощником капитана. Он продолжал исправно исполнять свои обязанности на юте, но в свободное время часто посещал матросов на полубаке. Несколько раз он прямо намекал Мэри, что жизнь могла бы существенно облегчиться, служи они под командованием другого капитана, но ее идеи о капитане капера не разделял. Капер мог быть полезен только самой Мэри, поэтому никто не поддерживал ее в этом вопросе.

Молодой американец никогда не принимал участия в этих спорах, но во время одного из наиболее неприятных разговоров, завязавшегося, когда помощник снова пришел на полубак, он оторвался от чтения и заявил матросам, что ворчать с их стороны — просто глупо.

— Чего вы ждете от капитана? — спросил он. — У него есть обязательства перед владельцами корабля, и я только вчера слышал, как он говорил вам, мистер Линнелл, что если нам удастся быстро отделаться от нашего груза, то мы сможем получить очень выгодный груз из Бостона.

Помощник мгновение колебался, но, поразмыслив, счел, что лучше всего ответить решительно.

— Шпионишь, американская собака, так? — проревел он. — Трепак тебя побери, встань, когда говоришь со старшим офицером!

— На английском корабле старший офицер не имеет права находиться на полубаке, — ответил Вейд. — Вы чересчур сблизились с командой.

— Это правда, мистер Линнелл, — подтвердил один из бристольцев. — Признаться, мне и самому это не больно–то нравится.

— Сифилис на твою кривую рожу! — заорал помощник.

И, снова повернувшись к Вейду, он схватил его за шиворот и стащил с койки.

— Ты будешь учить меня, янки? Всегда ты мне не нравился, а теперь я вижу, что ты просто трусливый шпион, подосланный владельцами корабля.

Вейд поднял кулак.

— Берегись! — крикнула Мэри. — Он может высечь тебя и за меньшее.