Остров обреченных - Богдан Сушинский Страница 8

– Да нет, не ошиблись. Наверняка выполняют приказ герцога. Сами командовать герцогиней они бы не решились.

– В таком случае мы не поняли их сигнала, – жестко определилась Маргрет.

– Но он прозвучал, – пожал плечами Клод. – И если уж…

– Вы не обратили на него внимания, – прервала отставного солдата. – А я попросту не поняла. Спешиваемся. Показывайте, как следует заряжать это германское чудо. И не суетитесь.

Она прекрасно понимала, что те двое слуг – посланы отцом. И что приказ у них короткий: «Догнать и вернуть!» Однако подчиняться не собиралась.

Достигнув ближайшей поляны, Маргрет сошла с коня, добыла аркебузу и установила на входящей острием в землю подставке. Подробно объяснив девушке, как следует заряжать это оружие, поджигать фитиль и производить выстрел, Клод предоставил ей возможность проделать всю эту операцию самой, но при этом предусмотрительно отошел.

Едва гонцы герцога достигли окраины опушки, как Маргрет развернула аркебузу и, почти не целясь, выстрелила. Оловянная пуля отсекла большую ветку, упавшую позади коня первого гонца и заставившую встать на дыбы коня второго.

– Герцогиня, это мы, ваши слуги! – в страхе закричал один из всадников. – Не стреляйте, нас послал герцог!

– К сожалению, второй выстрел сделать не успею, – обронила Маргрет. – Послушайте, бомбардир, а нет ли какого-либо оружия, которое бы стреляло быстрее и весило хотя бы в половину меньше? – гонцов для нее, словно бы не существовало.

– Пока не смастерили, госпожа герцогиня.

– Когда смастерят, скажешь. Я вернусь с этой аркебузой в замок де Робервалей. Охране это покажется пострашнее нашествия гуннов. Ни одно осадное орудие не производило в нем столько разрушений, сколько произведу я. – Умолкнув, она с удивлением уставилась на бомбардира. – Чем вы хотели утешить меня, господа?! – обратилась она к слугам.

– Герцог просит вас немедленно вернуться домой.

– И уже не просит, а требует, – уточнил тот, которого чуть не задело срезанной веткой. – Он злой и требует вернуться, поскольку вообще не разрешал вам оставлять замок.

Маргрет несколько мгновений смотрела куда-то вдаль, решая как себя вести. Ей-то казалось что, в конце концов отец угомонился. Трое суток подряд он бушевал, угрожал лишить наследства, изгнать, отдать в монастырь. Сегодня утром он окончательно остановился на монастыре, но Маргрет решила для себя, что в монастырь она не пойдет. О чем твердо и ясно заявила ему. Поэтому сейчас она изводила себя вопросом: «Что же он придумал на сей раз?»

– Послушайте, бомбардир, дайте-ка мне еще один заряд.

– Но…

– Вы слышали, что я вам сказала?!

– Давайте я заряжу.

– Не надо, сама.

Понаблюдав, как довольно уверенно герцогиня заряжает свое грозное оружие, гонцы поспешно развернули коней и разлетелись в разные стороны поляны. Только страх перед герцогом, приказавшим без Маргрет не возвращаться, удерживал их от позорного бегства из леса.

На сей раз она выстрелила прямо с рук, но пуля ушла куда-то вверх, в крону могучего дуба, в поднебесье; а сама аркебуза грохнулась на землю.

– Но ведь солдаты же стреляют с рук? – как ни в чем не бывало, спросила она конюшего.

– Только не так, как пытались стрелять вы. Аркебузу нужно прижимать к плечу или ставить на подставку.

– Вот видите, – обратилась она к слугам. – Возвращайтесь к герцогу и передайте, что прибуду, как только выстреляю все заряды. Сколько их у нас, Клод?

– Еще семь.

– Слышали? Их еще семь. Заряжаю третий.

– Но, герцогиня! – угрожающе прокричал один из слуг. – Вам ведь было приказано!..

– Этот выстрел получится у меня более метким.

– Если вы не пожелаете, мы вынуждены будем… привезти вас в замок силой.

– Вот и привозите… силой! – решительно ответила Маргрет, вновь заряжая свою аркебузу.

7

Как Маргрет и предполагала, в замке ее ждал генерал Верлен. Приземистый, почти на голову ниже Маргрет, не в меру располневший и с землистым, морщинистым лицом, – он представлялся молодой герцогине человеческой руиной, за которую она не вышла бы замуж, даже если бы стояла перед выбором: этот супруг или костер инквизиции.

Впрочем, судя по тому, с какой суровостью встретили ее в замке родители, не говоря уже о возмущенном генерале, до костра было не так уже и далеко. По крайней мере, суд святой инквизиции был в полном составе. Присутствовал даже престарелый епископ Роже – давний знакомый ее отца, Николя де Роберваля, которому, как поговаривают, герцог был обязан приближением к королю. По крайней мере, епископу дважды удавалось удачно выступать в качестве посредника между грубоватым, вспыльчивым герцогом и Франциском I.

– О, дочь достойных родителей своих, герцога Николя де Роберваля и герцогини Алессандры де Роберваль, – торжественным тоном проповедника начал свою речь епископ, как только все присутствующие на этом «суде» расселись полукругом в овальной гостиной дворца, оставив Маргрет стоять посреди нее в гордом одиночестве. – Вы нарушили святую традицию церкви и народа нашего. Прежде чем обручиться, вам, конечно же, следовало получить благословение родителей своих. Вы же, пойдя против их воли, тайно обручились с человеком, вашей семье неизвестным, – при этих словах и епископ, и Маргрет мельком взглянули на герцогиню Алессандру, которая, дабы скрыть смущение, а вместе с ней и правду, приложила к глазам платочек.

Значительно дольше юная герцогиня задержала свой взгляд на прислоненной к стене аркебузе. Теперь она чувствовала себя увереннее, поскольку знала, как следует заряжать это грозное оружие и как из него стрелять.

– Своим решением, – продолжил тем временем епископ, – вы навлекли на себя праведный гнев отца вашего, который отказывается признать ваше обручение и требует, чтобы вы венчались с человеком вашего круга и вашего достоинства.

Епископ как-то странно обвел взглядом всю гостиную, словно бы пытался отыскать человека «ее круга и ее достоинства», но так и не обнаружив его, лишь в последнее мгновение повернулся лицом в сторону генерала де Верлена.

– Позвольте, я уже обручена, – заметила Маргрет, чувствуя, как к горлу ее подступает комок обиды и растерянности. – Не посмеете же вы, столь высокое духовное лицо…

– Посмею, дочь моя, посмею. Если на исповеди вы раскаетесь в содеянном, объяснив свое действие тем, что на вас нашли слабость и затмение разума; что вас похитили или принудили; и наконец, что вероятнее всего – на вас воздействовали колдовством. Вот именно, колдовством! – воодушевленно ухватился епископ за эту мысль, которая только сейчас посетила его. – Разве не так дочь моя?..

– Какое еще колдовство, ваша святость? Колдовство – это больше по моей части.

Услышав это, герцогиня Алессандра побледнела и раздосадованно всплеснула руками. Она прекрасно знала, что такое настоящий суд инквизиции.