Карфаген смеется - Майкл Муркок Страница 77

– Не думаю, что упустила что-то важное, – твердо сказала она. – Ты не должен лгать мне, Максим. Если хочешь спастись, поклянись, что с этих пор будешь говорить мне правду и только правду.

Я расслабился, изобразив оскорбленную гордость:

– Моя дорогая Леда, я не желаю, чтобы кто-то расспрашивал меня о моих планах! Я полагал, что моего слова вполне достаточно. За последние дни я вытерпел уже достаточно допросов!

– Но ты должен сказать мне правду, – настаивала баронесса. – Ты клянешься?

Я склонил голову:

– Если тебе угодно, хорошо, клянусь.

– Я должна точно знать, на каком крючке она тебя держит. Ты такой впечатлительный! Она могла завлечь тебя в любую ловушку, пойми. Ты боишься ее?

– Конечно нет.

– Ты говорил, что скажешь правду.

Я неохотно сообщил баронессе то, что она хотела услышать. Зачастую людям только этого и надо.

– Я немного побаиваюсь, – признался я. – У нее есть родственники в Константинополе. Возможно, они преступники.

– Она намекала на что-то подобное. Несомненно, они связаны с турецкими мятежниками. Они угрожали выдать тебя?

Она ничего не знала об участии Синюткина в моем похищении. Я думал, что лучше не сбивать ее с толку.

– Я отправился в Скутари, чтобы встретиться с графом. – Подошел официант, и я понизил голос. Леда заказала легкие закуски. – Там меня связали и засунули в автомобиль. А потом повезли вглубь страны!

– И ты не заподозрил ее?

– Мне это даже в голову не приходило.

На лице Леды теперь появилось выражение, которое мне было плохо знакомо: смесь высоконравственной настойчивости и развращенности. Видимо, я не был далек от истины, когда предположил, что она безумна. И теперь мне еще сильнее, чем прежде, захотелось разыграть ее.

– Выходит, вот как они узнали, где меня искать… – пробормотал я удивленно.

– Именно! Она второразрядная мелкая Мата Хари. Вероятно, она была их агентом в течение многих лет. Она притворяется невинной жертвой. Это самая лучшая маскировка. Признаюсь, меня она тоже поначалу обманула. Но когда вчера вечером я увидела, насколько ты потрясен, обо всем догадалась.

Я не думал, что сама баронесса в полной мере поверила этому объяснению. Но, как говорится, русский, найдя разумное обоснование, готов действовать. Теперь, предположив, что меня обманули, баронесса смогла все объяснить. Она искала злодея – и нашла. Леда не хотела со мной расставаться, и в итоге Эсме пришлось стать чудовищем, которым еще вчера казался я.

– Мне нужно соблюдать осторожность, – пробормотал я, – если хочу от нее сбежать.

– Ты должен немедленно пойти к англичанам. Они пожелают узнать о мятежниках. Я сомневаюсь, что они доверяют информации, полученной от султана. В нынешнем правительстве половина чиновников – младотурки, уже поддержавшие националистов. Все прочие на содержании у французов и итальянцев. Мне доподлинно об этом известно.

Ты должен пойти завтра в гавань и узнать, на месте ли «Рио-Круз», или когда он вернется. Капитан Монье-Уилльямс сведет тебя с нужными людьми.

Леда забыла, что наш корабль совершил последнее плавание в этих водах. «Рио-Круз» уплыл навсегда. Но я снова промолчал. Бедняжка наполовину обезумела, в значительной степени, подозреваю, от недостатка сна и кокаина, поскольку я больше не снабжал ее наркотиками. Баронесса нахмурилась. Она почти ничего не ела.

– Миссис Корнелиус что-то знала об этой девчонке?

Кажется, она заранее подготовила список вопросов.

– Немного. Она тоже пыталась меня предупредить.

Баронесса покровительственно вздохнула:

– О Симка… Ты еще совсем ребенок. Тебя ввели в заблуждение. Как ты мог позволить ей подобное?

– Она напомнила мне Эсме Лукьянову, девушку, на которой я должен был жениться.

Из расшитой бисером сумочки Леда достала надушенный носовой платок и приложила его уголок к глазам.

– Ты слишком романтичен, мой дорогой. Но посмотри, куда это тебя привело. Она попросила у тебя защиты. Наверное, это означало знакомство с влиятельными людьми?

– У нее ничего не было, понимаешь…

– Ничего! – Баронесса расхохоталась. – Она, вероятно, зарабатывает больше самого султана, продавая наши тайны своим хозяевам в Анкаре. Вот почему она попыталась меня обмануть, когда решила, что тебя заманили в ловушку и увезли навсегда. Она хотела добраться до графа Синюткина. Она, возможно, даже добилась успеха. Бедняга просто исчез.

– Так я и понял.

Упоминание о графе заставило меня внезапно развернуться, как будто он мог оказаться у меня за спиной. Но вместо Синюткина я заметил у бара щегольски одетого бимбаши Хакира, поглощенного беседой с французским офицером. Турок мельком взглянул на меня, а потом продолжил разговор. Я по-настоящему заволновался, поняв, что поймана не вся банда. Они знали, кто их разоблачил, и могли отомстить.

– Здесь я не чувствую себя в безопасности, – сказал я Леде. – Зайдем ненадолго ко мне. Мы сможем поговорить как следует – там меньше вероятности, что нас подслушают.

Она согласилась без всяких колебаний. Я оплатил счет, и мы медленно вышли, покинули душный ресторан и окунулись в относительно прохладный воздух Гранд рю. Мимо нас проехала процессия закрытых конных экипажей. Повозки заполонили улицу. С обеих сторон шагали турецкие солдаты в парадной форме. Этот таинственный караван скрылся у Галатской башни, и на улице снова появились обычные трамваи, телеги, легковые автомобили, как будто внезапно открылись невидимые ворота. Яркий свет газовых и электрических фонарей, завывания ужасной музыки, аляповатые вывески и постоянный скулеж нищих – все это внезапно пробудило во мне ностальгию. Я мог понять нежелание Эсме покидать этот город, в котором она выросла. Я был бы рад остаться здесь ради своей же пользы и чувствовал, что непременно вернусь, когда турки исчезнут и править будут греки или русские. Возрождение Православной церкви приведет сюда паломников со всех континентов. Но уменьшит ли новый порядок восточную притягательность Константинополя?

Когда мы с баронессой проходили мимо небольшого кладбища, поблизости от нас прозвучало несколько пистолетных выстрелов. Я услышал свистки полицейских. Это были вполне обычные звуки для ночной Перы, и никто из нас никогда не обращал на них особого внимания, но в тот раз я отреагировал куда более нервно, чем обычно. Я начал озираться по сторонам, изучая переулки, мимо которых мы проходили. Из одного выглянул мрачный майор Хакир. Турок выставил вперед револьвер. В другом месте я увидел выпрыгивающих из темноты башибузуков. Со всех сторон нас подстерегали опасности. Ночь была теплой и сырой, но на моей шее выступил холодный пот. Я несказанно обрадовался, когда мы добрались до квартиры. Здесь Леда буквально бросила меня на кушетку, не в силах справиться с наплывом внезапной жадной похоти: