Ветер богов - Богдан Сушинский Страница 75

Они видели, как тот, кого осаждали в горящей хате, выбрался на камышовую стреху и затравленно оглянулся.

— Что, полицаюга, дожеребцевался по нашим бабам?! — торжествующе крикнул один из вооруженных сельских активистов. — Слезай, кастрировать будем!

Кто-то из крестьян пальнул по полицаю, но не попал. И сухощавый милиционер, что прятался за углом сарая, который, очевидно, был среди них за старшего, тотчас же приказал прекратить стрельбу.

— Деваться ему все равно некуда, разве что в себя пальнет, — объяснил он остальным шести «истребителям», которые залегли за полуповаленной оградой усадьбы или так же, как он, прятались за дворовыми постройками.

— А у него уже нечем пулять! — вновь подал голос въедливый мужичок, заботившийся о нравственности деревенских баб. — Ему уже не то что стрелять, но и помочиться не из чего — вот что я вам скажу!

Поддавшись собственному злословию, он не заметил, как едва уловимым движением полицай приподнял обрез и поставил свинцовую точку на всем том, что «истребитель» успел сказать и чего уже никогда не выскажет.

Очевидно, это была последняя пуля, и полицай выстрелил сгоряча, не выдержав насмешек. Поняв свою оплошность, он метнулся назад, под защиту стрехи, отсидел там недружный залп осаждающих, а затем, уже задыхаясь от дыма, покатился по скату крыши вниз, к ногам победителей.

Однако в ту самую минуту, когда пятеро торжествующих «истребителей» окружили лежащего полицая, группа Курбатова, которая до сих пор таилась на склоне подмытого паводком берега речушки, огненно проредила их, заставив одних навечно предать свое тело земле, других — залечь или разбежаться.

И пока быстро пришедший в себя совратитель деревенских вдов заползал за полуразрушенный сарай, диверсанты прикрывали его огнем, не давая «истребителям» возможности приподняться.

— То, что ты — полицай, мы знаем, — на ходу бросил Курбатов, уводя спасенного вместе с остальной группой по берегу, к ивняковым зарослям. — Нас интересует другое: ты здесь один или где-то поблизости целый отряд?

— Кто же вы такие, господи? — только сейчас разглядел полицай, что все его спасители, включая и фон Бергера, облачены в красноармейскую форму.

— Диверсанты, как ты уже мог бы и догадаться, — ответил за Курбатова фон Тирбах. — Так сколько вас?

— Один остался. Было трое.

— И все полицаи?

— Один из дезертиров. Другой — черт его знает кто такой. Вроде как из тюрьмы беглый. Все равно их уже нет.

Стрельба затихла. Курбатов поднялся на поросший кустарником косогор и, к своему удивлению, убедился, что группу никто не преследует. По шаткому мостику, большая часть досок которого была сорвана, они с трудом сумели переправиться на ту сторону, даже не замочив ног, и полицай, успевший выпросить у Власевича два патрона для своего обреза, ликующе пальнул в сторону горящей хаты, возвещая, что и в этот раз «истребителям» не удалось взять его, он снова спасен.

Почти два часа они уходили по топким перелескам, по вязким глинистым пригоркам и заливным лугам, по окраинам которых увядали под солнечными лучами стога первого покоса. Но именно тогда, когда казалось, что никакой погони последовать уже не может и самое время передохнуть, где-то впереди послышался гул автомобильных моторов, а затем громкие отрывистые команды.

— Ну вот, кажется, пришли-погуляли, — проворчал Кульчицкий, вырвавшийся вперед и первый разглядевший две машины, с кузовов которых спрыгивали солдаты.

— Что будем делать? — подполз он к залегшему у края малинника Курбатову.

— Видишь, вон там, впереди, почти у опушки, кустарник?

— Вижу. Глина. Что-то вроде старого заброшенного окопа.

— Что-то вроде. Передай: короткий бросок к полуобгоревшей сосне, а дальше — ползком. И чтобы ни звука.

Его расчет оказался психологически точным. Никому из солдат, получивших приказ прочесать этот небольшой лес, и в голову не могло прийти, что диверсанты, которых им следовало обнаружить, затаились буквально у опушки, сгрудившись в старой, оставшейся, наверное, еще с начала войны, воронке. Все пространство вокруг кустарника было затоплено дождевым разливом, и его обошли, устремляясь в густоту дубрав. Тем более что с той стороны леса, со стороны деревни, уже доносились голоса и одиночные контрольные выстрелы — это другая цепь солдат двигалась им навстречу.