Завещание бессмертного - Евгений Санин Страница 74

— Да двое каких–то эллинов чуть было не спутали мои планы, — радуясь тому, что все страхи уже позади, объяснил Пропорций: — Мне кажется, один из них даже назвал мое имя. Настоящее имя!

— Так кажется или назвал? — схватил его за локоть Эвдем.

— Ну, назвал, назвал! — с трудом высвободил руку Пропорций. — Какая теперь разница — через полтора часа будем в Элее!

— Или на дыбе у палача!

— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился Пропорций.

— А то, что Никодим не глупее нас с тобой и его кони — самые резвые в Пергаме! — отрезал Эвдем.

— Но у меня указ… — забормотал Луций. — Разве кто посмеет меня задержать с ним?!

— Выбрось его! — мрачно посоветовал Эвдем. — Твой указ теперь и лепты не стоит!

— Что же тогда делать?!

— Спасать завещание! — Вельможа протянул руку к груди Луция. — Давай его сюда!

- Нет! — отшатнулся римлянин. — Оно досталось мне слишком дорого, чтобы его отвез в Рим кто–то другой!

— Так достанется еще дороже! — закричал Эвдем. — Расплатишься за него своей головой, да и моя полетит тоже! Спеши в мой дворец, палач надежно спрячет тебя в подвале.

— Идти в твой подвал?! Чтобы меня замуровали там заживо?!!

— Не глупи, Луций, ты ведь знаешь мое отношение к тебе! В подвале не только дыба и замурованные клети. Там есть потайная комната, где тебе хватит вина и еды, чтобы дождаться прихода легионов Рима. Не глупи, давай завещание! Сейчас вся охрана Никомаха поставлена на ноги, и только я теперь могу выскользнуть из Пергама. Решайся: еще минута — и тебе уже не удастся добежать до моего дворца…

— Но, Эвдем…

Опережая повозку, вперед проскакали несколько всадников.

Прохожие, чтобы не попасть под копыта лошадей, в испуге прижались к заборам и стенам домов.

— Видишь? — кивнул на них Эвдем. — Один отряд уже помчался к Элее!

— Ладно, хорошо! — сдался Пропорций и, доставая завещание, предупредил: — Но поклянись небом и землей, что, когда ты будешь отдавать его в руки городского претора, ты скажешь, что это я, а не кто–то другой, подделал его и отравил Аттала!

— Клянусь! — выхватывая пергамент, вскричал вельможа и приказал Протасию притормозить лошадей.

Повозка остановилась. Луций выскочил из нее, бросаясь в сторону дворца Эвдема.

— Это хорошо, — провожая его взглядом, задумчиво сказал Эвдем, делая знак евнуху трогаться с места. — Они будут искать его и пойдут по ложному следу,

— Он, конечно, не доберется до дворца, его схватят люди Никомаха, господин… И все лавры в Риме достанутся тебе! Неплохо придумано! — подхватил Протасий.

— Да, я знаю Никомаха, он не выпустит его из Пергама, — кивнул Эвдем.

— А нас выпустит! У него почти все воины новые, они не знают тебя в лицо, и потом эта повозка…

Евнух осекся, поймав на себе пристальный взгляд Эвдема.

— Все верно, Протасий, — с нехорошей усмешкой одобрил тот, нащупывая в складках одежды кинжал. — Они действительно не станут искать меня в этой жалкой повозке, и почти никто из них не знает меня. Но зато они хорошо знают тебя. Прости, Протасий, но ты слишком популярная личность в Пергаме… Еще бы — евнух скупает всех молоденьких рабынь…

— Нет! — зажмурился, прикрываясь руками, Протасий и выпустил вожжи…

Лошади было понесли, почуяв свободу, но Эвдем, одной рукой подхватил вожжи, а другой всадил кинжал по самую рукоять в бок евнуху и на полном ходу вытолкнул его из повозки.

Тем временем Луций, прячась, как только вдали показывались вооруженные всадники, наконец, добежал до дворца Эвдема. Добежал и тут же нырнул обратно за угол. Перед знакомыми воротами стояло несколько охранников в золоченых доспехах.

«Проклятый Эвдем!» — подумал он и, увидев проезжавшую мимо телегу с сидящим в ней крестьянином, закричал:

— Эй, стой! Да погоди же!

Удивленный крестьянин притормозил мулов, и Луций, протянув ему золотой, попросил:

— Увези меня поскорее отсюда!

— Куда? — оглянулся крестьянин, впервые в жизни держа в руках золотую монету.

— Куда угодно! — вскричал Пропорций и, упав на дно телеги, торопливо принялся засыпать себя соломой. — Дам тебе еще два, три, десять статеров, только увези меня из этого проклятого города!

— Видно, ты сильно досадил кому–то! — заметил крестьянин. — И хоть ты римлянин, так уж и быть, я спасу тебя за десять золотых! А ну пошли! — замахнулся он вожжами на мулов. — Живее, дохлятины! Будет вам скоро и ячмень, и теплая лепешка!

Словно поняв слова своего хозяина, мулы резво побежали по пергамской дороге.

Выгладывая в щель, Луций видел бегущих воинов, дергавших за руки и поворачивавших к себе прохожих, внимательно всматриваясь в их лица.

Метались по сторонам, явно ища кого–то, бедняки и рабы. Луций решил, что сходит с ума, потому что в одном из них он узнал своего раба Прота, выброшенного им подыхать на остров Эскулапа.

Телега неожиданно остановилась.

— Что случилось? — сбрасывая с лица сено, встревожено спросил Луций спрыгнувшего на землю крестьянина.

— Я сейчас! Мне тут нужно зайти… по одному делу…

— Проклятье! — пробормотал Луций и, услышав вдалеке цокот копыт, упал на дно телеги.

В щель было видно, как крестьянин вошел в дверь богатой лавки.

Всадники промчались дальше. Луций осторожно приподнял голову.

— Все ясно, — пробормотал он. — «Улыбка Селены»… Какая–то харчевня. И надо же мне было сразу дать ему деньги! Теперь дожидайся, пока он пропьет их! Целый золотой — это неделю можно пить!

Но крестьянин вышел неожиданно быстро.

— Поехали? — обрадовался ему Пропорций.

Вместо ответа хозяин телеги засопел и протянул ему статер.

— Что это значит?! — растерялся Луций.

—А то, что дальше я поеду один, — мрачно ответил крестьянин. — В Пергаме беда. Убили базилевса. И я не хочу везти человека, который, возможно, причастен к этому, раз прячется от царской охраны!

В голосе крестьянина прозвучала такая решимость, что Луций понял — этот не повезет его дальше даже за сто талантов. Он нехотя вылез из телеги.

Как назло, на улице не было больше ни одной повозки.

Зато вдалеке показался новый отряд воинов.

Луций метнулся в одну сторону, в другую. Не видя иного укрытия, бросился в распахнутые двери лавки, из которой только что вышел крестьянин.

Артемидор, уже знавший обо всем, едва взглянув на посетителя, понял, что судьба привела к нему в лавку того самого римлянина, которого искал весь Пергам.

«Вот случай, который может примирить меня с Аристоником и спасти царство от Рима!» — мгновенно принял он решение и, не давая раскрыть рта нежданному гостю, протянул к нему руку: