Чумной корабль - Джек Дю Брюл Страница 73

Их встречала доктор Хаксли вместе с Эдди Сэном и Эри­ком Стоуном. Доктор одарила Кабрильо лучезарной улыб­кой и едва ли не вприпрыжку побежала ему навстречу. Эдди и Стоуни тоже не сдерживали облегченных улыбок. Как только он встал на палубу, Хакс обвила его руками.

— Хуан Родригес Кабрильо, да ты, черт возьми, гений.

— Разумеется, я с тобой согласен, только напомни-ка, в чем заключается моя гениальность на этот раз.

— Эрик нашел в Интернете базу данных по клинописи од­ного из университетов в Англии. Он смог перевести таблички с фотографий, присланных с твоего телефона.

— Это компьютер смог перевести, — скромно поправил Эрик, — я ни аза не знаю на древнем санскрите.

— Это все-таки вирус, — взахлеб рассказывала Джулия. —

насколько я поняла, какая-то форма гриппа, но ни с чем подоб­ным наука еще не сталкивалась. В нем присутствует геморра­гический компонент, прямо как у вируса Эбола или Марбурга. Но самое интересное: думаю, у Джани Даль естественный им­мунитет, потому что корабль, на котором впервые проявился этот вирус, причалил неподалеку от места, где она выросла, и, возможно, она является потомком его команды.

Хуан едва поспевал за нескончаемым потоком слов.

— О чем это ты? Корабль? Какой еще корабль?

— Как какой? Ноев ковчег, конечно же.

Несколько секунд Кабрильо молча таращился на нее. Затем поднял руки, как боксер, просящий окончить поединок.

— Вы расскажете все с самого начала, но сперва мне необхо­димы душ, еда и выпивка, и неважно, в каком порядке. Встре­тимся в конференц-зале через двадцать минут. Передайте Мо­рису, что я бы хотел апельсинового сока, полгрейпфрута, яйца бенедикт, тост и еще эту его картошку с тархуном. — Уже пора было обедать, но его организм упрямо настаивал на завтраке. Хуан развернулся и собирался уйти, но не удержался и огля­нулся на Джулию. — Ноев ковчег?

Та кивнула с видом девчонки, горящей желанием поведать секрет.

— Я обязан это услышать.

Полчаса спустя, набив довольно урчащий живот, Хуан по­чувствовал, что готов выслушать доклад Джулии. Сначала он посмотрел на Эрика, ведь переводом занимался именно он.

— Итак, с самого начала.

— Не буду утомлять вас подробностями вроде коррекции фотографий и поисками онлайн-архива клинописи. Скажу только, что найденные вами письмена очень древние, насколь­ко я могу судить.

Кабрильо вспомнил, что пришел к тому же выводу. Кивком он попросил его продолжать.

— Тогда я обратился к компьютеру. Спустя пять часов скру­пулезной настройки программ он наконец начал выдавать что-то более-менее вразумительное. Алгоритмы, конечно, заставили по­потеть; как я только не изворачивался, пытаясь достичь требуе­мого результата. Когда компьютер уловил нюансы, стало попро­ще, и, пропустив письмена через программы еще несколько раз, исправляя то там то тут, мне удалось воссоздать целую историю.

— Историю о Ноевом ковчеге?

— Вы, возможно, не знаете, но эпическая история Гильгамеша, переведенная с клинописи в XIX веке английским лю­бителем, описала Всемирный потоп за тысячу лет до его появ­ления в древнееврейских текстах. Многие культуры по всему миру также считают мифы о наводнении частью своих древних традиций. Антропологи считают, что, поскольку человечество расселялось в прибрежных районах и вдоль рек, многие короли и священники упоминали очень даже реальную угрозу катастро­фического наводнения в своих поучительных историях, чтобы держать народ в узде. — Эрик поправил очки. — Я же полагаю, что в основе всех этих историй лежат цунами. Письменности еще не было, и истории передавались из уст в уста — конечно, не без прикрас, — так что через пару-тройку поколений речь велась уже не о гигантской волне, накрывшей вашу деревеньку, а о наводнении целого земного шара. На самом же деле…

Кабрильо прервал его:

— Лекции оставь на потом, давай-ка ближе к делу.

— Ох, да, простите. История начинается с потопа, но не рез­кого затопления или проливного дождя. Авторы табличек опи­сывают, как поднимался уровень воды в море, у которого они жили. Думаю, он поднимался примерно на полметра в день. Жители ближайших поселений просто ушли повыше, но наши предки считали, что повышению уровня воды не будет конца, и потому решили, что единственный способ выжить — постро­ить гигантскую лодку. Она была вовсе не такая большая, как описано в Библии. У них не было таких технологий.

— Так мы, получается, говорим уже не о Ное и его ковчеге?

— Нет, хотя совпадения просто поразительные. Вполне воз­можно, что пережившие катаклизм положили начало и эпосу о Гильгамеше, и библейской истории.

— А временные рамки?

— Пять с половиной тысяч лет до нашей эры.

— Довольно узко.

— А это потому, что существуют реальные свидетельства точно такого же потопа, что описан на табличках. Он произошел, когда перешеек там, где сейчас Босфор, рухнул и вода затопила внутреннее море, находившееся на сто пятьдесят метров ниже уровня Средиземного. Сейчас оно называется Черным морем. С помощью дистанционно управляемых аппаратов подводным археологам удалось доказать, что в древности на том побережье действительно обитали люди. Водоем наполнился чуть больше чем за год, а еще они говорят, что на фоне босфорских водопадов Ниагара покажется журчащим ручейком.

— Вот это да! — изумленно протянул Кабрильо.

— Эти факты удалось установить лишь несколько лет назад. Много тогда слухов ходило, якобы эта катастрофа послужила прототипом библейского Всемирного потопа, но ученые и бого­словы в один голос твердили обратное.

— Что ж, похоже, наша находка положит начало новым спо­рам. Так, постойте-ка, — осенило Хуана. — Таблички написаны клинописью. Это же из Месопотамии и Самарии, а не из реги­она Черного моря.

— Я уже сказал, что перед нами самая ранняя форма пись­менности, скорее всего, принесенная на юг покидавшими Чер­ное море поселенцами. Там-то ее и подхватили остальные ци­вилизации. Уж поверьте мне, Председатель, эти таблички пере­вернут наше представление о древней истории.

— Верю, верю. Продолжай.

— Итак, жители той деревеньки свято верили, что подъем воды не прекратится. Как я и сказал, за год ее уровень достиг уровня моря, так что их можно понять. Еще они пишут, что в связи с таким большим количеством беженцев они страдали от множества болезней.

Доктор Хаксли перебила его:

— Сейчас в поселениях беженцев наблюдается точно та­кая же картина. Одни только дизентерия, тиф и холера чего стоят.

Эрик снова продолжил свой рассказ:

— Вместо того чтобы присоединиться к массовому бегству, они начали разбирать здания и строить корабль, достаточно большой, чтобы уместить четыре сотни. Точные размеры не упо­минаются, зато говорится, что корпус был сделан из дерева, по­крыт смолой и обшит медью.