Кладоискатель и доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков Страница 73

До обиталища ебуна на улице Раков а мы добрались как раз к условленному сроку. Час пик еще не закончился, и пришлось немало проторчать в пробках.

— Как ты думаешь, — спросил я дружбана, — дядюшка Альф поджидает нас один или с молодчиками?

— А какая нам разница? — мечтательно сказал Слава, мацая сталь АКМа. — Возьмем, даже если он не один.

— Только без жертв и разрушений, — попросил я, превосходно зная штурмовую натуру корефана. — Ну-у… без крайней на то необходимости.

— Посмотрим, — молвил Слава, и мы вышли. Прежде чем позвонить, я сунул руку за спину и расстегнул предохранительный ремешок на ножнах. Меч под своей тяжестью приемисто скользнул в ладонь. Маслозадый ебун открывать не спешил. Давал возможность «светлым братьям» притыриться или просто чуял, что ничего приятного его не ждет. «За открывшейся дверью пустота, это значит, что кто-то пришел за тобой». Пока что не товарищи в габардиновых макинтошах. Хотя мы со Славой для Конна мало чем их лучше. Товарищи отвезут дядюшку Альфа в комнату без окон, а мы… А что сделаем мы? Додумать я не успел. В глазке мелькнуло пятнышко света, защелкали замочные механизмы, и дверь отворилась.

— Здравствуйте, Альфред Карлович, — бесцеремонно шагнул я через порог, — надеюсь, вы один?

Меч перегородил своим заточенным телом выход Конну на лестницу, Слава быстро прошнырнул в комнату. Автомат в его лапе не оставлял сомнений относительно цели нашего визита.

Из комнаты донеслось недовольное ворчание Рольфа.

— Нормалек, — сообщил корефан, появляясь в прихожей.

— Замечательно. — Я закрыл дверь. До этого момента путь к отступлению оставался свободным. Конн спокойно смотрел на меня. Казалось, он не удивлен вторжением. — Может быть, пригласите нас присесть? — спросил я.

— Прошу вас, — указал ухоженной рукой Альфред Карлович. Из его рта вкусно пахло.

Мы прошли в гостиную и уселись в кресла. Меч я положил на колени.

— Ко мне, Рольф, — мягко приказал Конн. — Сидеть. — Он старательно избегал резких движений.

— Как я понял, статуэтку мы реставрировать не будем. Вы прибыли с другими целями, Илья Игоревич?

— Вот именно. — Выдержка герра Конна мне определенно импонировала. — Сейчас у нас с вами будет реставрация картины моего представления о «Светлом братстве», а если потребуется, то и реставрация вашей памяти.

— Я вам всего не смогу рассказать, — предупредил реставратор, — поскольку сам многого не знаю. Мой допуск к секретам организации достаточно ограничен.

— Это легко исправить с помощью зонта, — корефан рыкнул так, что у Рольфа уши встали торчком.

— Как-как? — взлетели брови дядюшки Альфа.

— Если забить его тебе в жопу, пидор вонючий! — Слава явно вознамерился деморализовать допрашиваемого.

— Илья Игоревич, — с оттенком брезгливости произнес Конн, — прошу вас, уймите свою гориллу.

По сути, он был прав, горячиться не стоило, но теперь и у меня имелись некоторые возражения.

— Господин, которого вы изволите так обзывать, является моим лучшим другом.

— Я согласен разговаривать, но без перехода на личности.

— Хорошо, — хлопнул я ладонями по мечу, а затем и вовсе положил его на стол, — постараемся обходиться без взаимных оскорблений.

— Мне известно, что вы вступили в конфликт с Братством. — Клинок на столе был лучшим тому доказательством. За ним стояла смерть меченосца, иначе как бы мы его получили?

— То, что вы беседуете со мной тет-а-тет, — сильное свидетельство в вашу пользу.

— Меня уполномочили поговорить с вами. Дать ответ на ваши вопросы в пределах моей компетенции. Поверьте, это не так много, но и не очень мало. И прежде всего постараться убедить вас продать Обществу Доспехи.

Вместо ответа я расстегнул куртку. Это было очень убедительно. Конн слегка наклонил голову.

— О-о, — только и сказал он.

— Мне очень не понравилась ваша организация, — сообщил я. — Но коли уж нам приходится столь тесно общаться, я бы хотел узнать о ней побольше.

— У вас могло сложиться весьма превратное впечатление о ней, — рассудительно заметил Альфред Карлович. — А между тем «Светлое братство» к вам очень хорошо относилось, Илья Игоревич. С вами налаживали контакт и даже пытались предложить руководящую должность.

— ? — Я даже не сразу сообразил. — Стаценко?!

— Именно он. Остап Прохорович, — подтвердил дядюшка Альф. — Возможно, следовало сказать об этом сразу, но не получилось.

— Стечение обстоятельств, — пробормотал я.

— Вы уехали на раскопки и до начала хм-хм… конфликта не встречались с Остапом Прохоровичем. А мы не знали, что за Эриком стоите вы. Очень жаль.

— В самом деле, нехорошо получилось. — Разговор принимал совершенно другой оборот. Конн был прирожденный вербовщик, недаром его держали на собеседовании с новичками.

— Меня просили передать, Илья Игоревич, — доверительно сказал герр Конн, — что «Светлое братство» на вас не в обиде. В случае вашего согласия Организация готова принять меры по улаживанию ваших проблем с милицией. Не примите за угрозу, но в уголовном розыске вами очень интересуются.

— Братство имеет столь сильное влияние?

— Для этой цели — вполне достаточное, — усмехнулся Конн, и я вспомнил про общество «Справедливость». В самом деле, если профашистская организация, которую разрабатывает РУОП, спокойно рассылает по городу вооруженных боевиков, то крепкая волосатая лапа у них наверняка имеется.

— А поймать скромного археолога кишка оказалась тонка?

— Кто же знал, что вы такой шустрый, — с одобрением сказал Альфред Карлович. — Это лишний раз доказывает, что мы в вас не ошиблись.

— Такие люди нужны великой Германии, — вставил я, чем вызвал почти отеческую улыбку.

— Еще как нужны, Илья Игоревич, — голос дядюшки источал елей. Он даже Рольфа гладить перестал, настолько успокоился.

— Тогда бы я хотел получить представление о новом месте работы.

— Могу дать пока только самое общее. Детали узнаете в процессе выполнения прямых обязанностей, не знаю уж, какими они у вас будут.

— Да, это было бы забавно — поработать на Братство, — иронично пробормотал я.

— Я работаю и прекрасно себя чувствую, — пожал плечами Конн. — Зарплата меня устраивает. Кроме того, обзавелся кучей полезных и приятных знакомств.

Тут он так масляно осклабился, что Слава аж надулся от возмущения. По зоне бы такой петух на говне протух, а тут гурчим-пурчим! Прямолинейному афганцу вынести эту несправедливость было тяжело.

— Ну, вернемся к нашим баранам, — молвил я. — Что делает в Питере столь экзотическая организация, можете вы мне растолковать?