Таинственный остров - Жюль Верн Страница 72

В это время самка онагга родила детеныша, тоже женского пола, который пришелся очень кстати. Население кораля, в частности стадо муфлонов, тоже умножилось: в сараях уже блеяло несколько ягнят, что доставило Набу и Герберту большую радость. У каждого из них был свой любимец среди новорожденных. Была сделана попытка приручить пеккари, и она вполне удалась. Возле птичьего двора построили несколько сараев, в которых вскоре появились поросята, весьма склонные к накоплению жира, благодаря стараниям Наба. Дядюшка Юп, которому поручили носить им пищу, помои, кухонные объедки и т. п., добросовестно исполнял свое дело. Правда, иногда он шутил со своими маленькими пансионерами и таскал их за хвост, но делал это любя, а не по злобе. Маленькие закрученные хвостики очень его забавляли, а ведь Юп по развитию напоминал ребенка.

В один из мартовских дней Пенкроф, разговаривая с Сайресом Смитом, напомнил ему об одном обещании, которое инженер еще не успел исполнить.

– Вы как-то говорили про аппарат, который избавит нас от нужды в длинных лестницах, мистер Сайрес, – сказал моряк. – Вы его когда-нибудь установите?

– Вы имеете в виду подъемник? – спросил инженер.

– Хотите, назовем его подъемником, – ответил моряк. – Дело не в названии, лишь бы он доставлял нас, не утомляя, в наше жилище.

– Ничего нет легче, Пенкроф. Но будет ли от этого польза?

– Конечно, мистер Сайрес. Теперь, когда у нас есть все необходимое, подумаем об удобствах. Для людей это будет, если хотите, и роскошь, но для вещей подъемник необходим. Не очень-то удобно карабкаться по длинной лестнице с тяжелым грузом на плечах.

– Ну что же, Пенкроф, мы попробуем удовлетворить вас.

– Но у вас же нет никакой машины?

– Мы ее построим.

– Паровую машину?

– Нет, водяную.

Действительно, инженер ведь имел в своем распоряжении естественную силу, чтобы управлять машиной; использовать эту силу не представляло большого труда. Для этого достаточно было увеличить выход воды через небольшой рукав озера, поставлявший воду в Гранитный Дворец. Отверстие в камнях и траве на верхнем конце водостока было расширено, и в коридоре образовался высокий водопад. Излишек воды уходил через внутренний колодец. Под водопадом инженер установил цилиндр с лопастями, который был соединен с колесом, обмотанным крепким канатом; к канату была привязана ивовая корзина. Посредством длинной веревки, доходившей до земли, позволявшей включать и выключать гидравлический мотор, можно было подняться в корзине до самых дверей Гранитного Дворца. 17 марта подъемник был первый раз пущен в ход, к всеобщему удовольствию. Отныне все тяжести: дрова, уголь, припасы, да и сами колонисты поднимались при помощи этой столь простой машины, заменявшей лестницу, о которой никто не жалел. Нововведение особенно обрадовало Топа, который не обладал и не мог обладать проворством Юпа, чтобы карабкаться по ступенькам. Нередко он поднимался в Гранитный Дворец на спине Наба или самого орангутанга.

Около этого же времени Сайрес Смит попытался изготовить стекло. Для этого прежде всего требовалось приспособить к новым потребностям гончарную печь. Дело оказалось довольно трудным; но наконец, после нескольких неудачных попыток, удалось оборудовать маленький стеклянный цех. Гедеон Спилет и Герберт, настоящие помощники инженера, несколько дней не выходили оттуда.

Что касается веществ, входящих в состав стекла, то это песок, мел и сода (углекислая или сернокислая) Песок можно было найти на берегу, мел добывался из известняка, сода – из водорослей, серная кислота – из железняка, а уголь для нагревания печи до нужной температуры – прямо из земли. Итак, Сайрес Смит имел в своем распоряжении все необходимое, чтобы действовать. Труднее всего оказалось изготовить «трость» стеклодува, то есть железную трубку в пять-шесть футов длиной, которой набирают расплавленную массу. Но Пенкроф сумел в конце концов изготовить такую трость из длинной тонкой полосы железа, свернутой, как дуло ружья, и скоро она была готова к употреблению 28 марта печь сильно раскалили. Массу, состоявшую из ста частей песка, тридцати пяти частей мела и сорока частей сернокислой соды, смешанной с двумя-тремя частями угольного порошка, наложили в тигли из огне упорной глины. Когда под влиянием жара она расплавилась до жидкого или, скорее, тестообразного состояния, Сайрес Смит «набрал» тростью некоторое количество этого теста и несколько раз повернул его на предварительно приготовленной железной пластинке, чтобы придать ему форму, удобную для дутья. Затем он передал трость Герберту и предложил ему подуть через другой конец.

– Так же, как выдувают мыльные пузыри? – спросил юноша.

– Совершенно так же, – ответил инженер. Герберт, надув щеки, начал с таким усердием дуть в трубку, не забывая все время ее поворачивать, что расширил дыханием стекловидную массу. К первой порции добавили еще массы, и вскоре образовался пузырь диаметром в один фут. Тогда Сайрес Смит взял у Герберта трубку и, заставляя ее качаться, как маятник, постепенно удлинил расплавленный пузырь, придав ему форму конусообразного цилиндра.

В результате выдувания получился стеклянный цилиндр с двумя полукруглыми шишками на концах, которые легко было отделить с помощью острого куска железа, смоченного в холодной воде. Таким же способом цилиндр был разрезан вдоль, после чего его размягчили вторичным нагреванием, растянули на доске и выровняли скалкой. Первое стекло было готово. Достаточно было повторить эту операцию пятьдесят раз, чтобы получить пятьдесят стекол. Окна в Гранитном Дворце вскоре украсились прозрачными стеклами, быть может, не слишком белыми, но пропускавшими достаточно света.

Что же касается посуды – стаканов и бутылок, то приготовить их было уже пустяком. Их брали готовыми прямо со стеклодувной трости. Пенкроф тоже просил разрешения подуть; это доставляло ему большое удовольствие, но он дул с такой силой, что его изделия принимали самые забавные формы, вызывающие его восхищение.

Во время одной из экспедиций было открыто новое дерево, благодаря которому пищевые запасы колонистов пополнились еще больше.

Однажды Сайрес Смит и Герберт во время охоты углубились в лес Дальнего Запада, на левом берегу реки Благодарности. Юноша всегда задавал инженеру множество вопросов, на которые тот с удовольствием отвечал. Но охота, как всякое земное дело, требует внимания, и охотника, который не проявляет достаточного усердия, ожидает неудача. Между тем Сайрес Смит не был охотником, а Герберт в этот день больше говорил о химии и физике. Поэтому множество кенгуру, диких свиней и агути, которых очень легко было уложить, избежали в этот день смерти от руки юноши. Становилось поздно, и наши охотники рисковали вернуться с пустыми руками, когда Герберт внезапно остановился и радостно вскричал:

– Мистер Сайрес, видите ли вы это дерево? Дерево, на которое он указывал, больше походило на куст, так как оно состояло из ствола, одетого губчатой корой, и листьев, усеянных маленькими прожилками.