Рождение воина - Майкл Форд Страница 7

Сарпедон на мгновение стиснул руку внука, и тот испугался.

— Конечно, они отомстили, — ответил дед. — Я ведь один. А Спарта состоит из множества людей. Вот это и делает нас великими. Не забывай о чести, которой ты удостоился, когда я отправил тебя в спартанскую школу. Тимеон не в счет.

— Он мой лучший друг! — возразил Лисандр.

Выражение лица Сарпедона не изменилось.

— За ту ужасную ночь Тимеон в ответе не меньше других. Он заслужил свое наказание.

— Тимеон всю жизнь был рабом, — не отступал Лисандр. — Вам этого не понять.

Когда Сарпедон заговорил снова, его голос звучал мягче.

— Наверное, ты прав. Однако мы должны следовать определенным правилам. Думаешь, я не жалел Страбо, когда порол его?

— Вы нашли его? — с удивлением спросил Лисандр.

В последний раз он видел вероломного слугу Сарпедона, когда тот бежал из храма Ортии, обезумев от страха, что его накажут за то, что он угрожал лишить своего хозяина жизни.

Сарпедон кивнул в сторону жеребца. Лисандр заметил человека, державшего поводья.

Страбо. Он сгорбился и казался напуганным. От щеки до брови по его лицу тянулся шрам, отчего у него почти закрылся один глаз.

— В конце концов, он вернулся ко мне, — сказал Сарпедон. — Страбо молил простить его за вероломство и оскорбительное высокомерие. Я постарался, чтобы он не забыл, чего стоит такое прощение.

— Строиться в походный строй! — громко приказал Диокл. — В три колонны!

Пока ученики строились, Лисандр смотрел на согбенного и скрюченного человека, стоявшего возле коня. Если в сердце Страбо когда-то и горел огонь, то он явно погас. Сарпедон однажды даровал Страбо свободу и назначил его управляющим своим домом, но теперь тот снова стал рабом, которого впереди ждала жизнь, полная тяжкого труда.

— Как бы там ни было, — сказал Сарпедон, — илотам учинили массовое наказание и по другим причинам. Мы не можем допустить нового восстания… — Дед умолк. — Займи место в строю. — После некоторого раздумья он продолжил: — Тебе предстоит нелегкое испытание. Оно станет еще тяжелее, если ты не проявишь храбрость. Вспомни все, чему тебя учили, подчиняйся Агесилаю, держись вместе с остальными. Никому не по силам пройти испытание в одиночку. Тебе понадобятся союзники. Пусть боги хранят вас всех.

Лисандр кивнул, но Сарпедон уже направился к Пегасу.

— Поторапливайтесь! — крикнул Диокл. — Горы могут ждать вечно, но мне это не по силам.

Лисандр занял место в конце строя, не желая оказаться рядом с Демаратосом. Ему требовалось время для размышлений.

Когда Лисандр перекинул мешок через плечо, к нему подошла Кассандра.

— Что тебе надо? — спросил юноша, глядя прямо перед собой.

— Я хотела… я пришла поблагодарить тебя, — ответила девушка. — Ты спас жизнь дедушки в ту ночь праздничных состязаний. — Она протянула руку и пальцами коснулась локтя Лисандра. — Ты спас и мою жизнь.

Лисандр отстранился.

— Шагом марш! — приказал стоявший впереди Диокл.

Колонны одновременно двинулись в путь.

Лисандр обрадовался тому, что Кассандра осталась позади. Но она догнала его и побежала рядом, стараясь не отставать.

— Почему бы тебе не догнать Демаратоса, — посоветовал ей Лисандр. — Вы же действуете заодно, не так ли?

Кассандра тяжело дышала. Она быстро ответила:

— Наши с Демаратосом семьи близки уже много поколений. Моя мать приходилась кузиной его отцу. Так возникают спартанские иерархии. Мне приходится быть вежливой с Демаратосом. Такова спартанская традиция.

— Я устал от спартанских традиций, — ответил Лисандр. — Похоже, они служат оправданием тому, чтобы плохо обращаться с другими.

— У меня нет иного выбора, — сказала Кассандра. — Я живу, зная, что однажды меня выдадут за Демаратоса.

— Ты ведь любишь его, правда? — фыркнул Лисандр.

Кассандра вздохнула и бросила взгляд на Сарпедона, который ждал ее.

— Он лучше, чем ты считаешь, — ответила девушка. — Он боится тебя, вот и все.

«Боится меня?» — подумал Лисандр. Откуда ей было знать, каков Демаратос в казарме? Она ведь не видела его заносчивости и высокомерия.

— Послушай… — девушка уже задыхалась. — Возьми вот это. — Лисандр почувствовал что-то в руке. — Это сушеное мясо, — объяснила кузина.

Лисандр не ожидал такого подарка. Это был простой кожаный мешочек, перевязанный веревкой.

— Нам запрещено брать с собой что-либо, кроме хлеба, — сказал юноша.

— Пожалуйста, возьми. Он может спасти тебе жизнь.

Лисандр неохотно развязал свой мешок и опустил в него подарок. Он собирался поблагодарить кузину, но ее уже не было.

Юноша обернулся и заметил, что та перешла на шаг, провожая его с мольбой во взгляде.

«Она хочет понять, простил ли ее я, — подумал он про себя. — Пусть будет так».

Лисандр кивнул и пошел дальше. Пыль вилась у его плеч.

Когда юноша оглянулся еще раз, девушки уже не было.

Настал полдень, а они все шли. Некоторые ученики стали роптать, но Диокл настаивал, что это отличная тренировка.

— Жаркое осеннее солнце спартанцам нипочем! — заявил он.

Они выбрали дорогу между городками Киносаура и Месоа, прошли мимо огромной одноэтажной казармы и столовых, где жили и тренировались спартанские мужчины.

Горы, казавшиеся вдали голубыми, венчали снежные вершины.

Когда отряд шел мимо плотницких мастерских, послышался оглушительный шум.

— Освободить дорогу! — скомандовал Диокл, шедший впереди колонн.

Из-за угла появился отряд воинов в красных плащах, держа щиты и копья в вертикальном положении. Лисандр заметил выступавшие на руках спартанцев могучие мышцы, наработанные во время беспрерывных тренировок.

Ученики рассыпались и сошли с дороги. Воины прошли мимо, оставив за собой облако пыли и затхлый запах пота. Подобное Лисандр и остальные ученики каждый день наблюдали за казармой — таково было и будущее Лисандра: он проживет воином в казарме до тридцатилетнего возраста.

Оставив городки позади, ученики оказались среди земель, принадлежавших Спарте. Они пробирались среди грязных поселений рабов-илотов с низкими лачугами, где смешались запахи человеческих испражнений и обитавших поблизости животных. Лисандр вырвался из подобной нищеты, но знал, что у остальных илотов такой надежды нет.

Близился вечер, когда колонны достигли предгорья. К холмам через низкие кустарники вели пастушьи тропы.

Они не ели целый день, и Лисандр почувствовал глухую боль в животе.

— Стой! — приказал Диокл.