Спартанец - Александр Тутов Страница 7

И Ксантипп отправился в Совет в сопровождении офицеров. Спросил у них о цели приглашения. Ответ прозвучал уклончиво. Они сами этого не знали. Ксантипп догадывался, что слухи о нем дошли до правителей Карфагена. Но чем грозит ему встреча с ними? Дурость, не ограниченная законами, кроме законов наживы, может привести к непредсказуемым последствиям. От награды и возвышения до гибели или падения всего один шаг.

Но соратники не оставили его одного. Спартанцы, привыкшие держаться друг за друга, шли в отдалении.

В случае неудачного исхода встречи Ксантиппа с Советом Карфагена они готовы были штурмом взять дворец правителей Карфагена, который охраняли сотни стражников.

Ксантиппа ввели в просторную комнату, освещенную десятком факелов.

– Клянусь Мелькартом! ^[9] – вырвалось у Магона. Он ожидал увидеть атлета. – Он не похож на Геракла!

– Тебе приходилось видеть Геракла? – усмехнулся Ксантипп.

Магон поперхнулся. Ганон хохотнул. Ему было приятно, что спартанец так просто поставил на место его конкурента.

– Говорят, что если ты будешь командовать нашей армией, то римляне будут побиты. Это правда? – обратился к Ксантиппу Газдрубал.

– Если я буду командовать армией, то она научится сражаться, и тогда римляне потерпят поражение, – спокойно сказал Ксантипп.

– Откуда такая самоуверенность? – хмыкнул Озмилк.

– Это не самоуверенность. Это уверенность. – Ксантипп рисковал. Но рисковал осмысленно.

Он уже успел изучить, что представляет собой армия Карфагена, отметил её слабые и сильные стороны. Слабых оказалось больше, зато сильные можно было развить. С римской армией он был знаком меньше. Только понаслышке. Но зато всё говорило о самоуверенности римлян, уверившихся в бесконечных победах. А это являлось несомненным козырем. Пока единственным, но на то и существует разведка, чтобы восполнить недостаток информации. И ещё он расспрашивал всех тех, кому раньше приходилось сражаться с римлянами.

– Если мы доверим тебе армию, то какие гарантии победы ты нам предоставишь? – спросил Ганон. – Чем ответишь в случае поражения?

– Только головой! – невозмутимо ответил Ксантипп.

– Твоя голова против всего нашего государства?! Не велик заклад! – усмехнулся Газдрубал.

– Кому как, мне моя голова при этом раскладе дороже всего Карфагена! – Ксантипп продолжал вести себя дерзко. – Лишь родная Спарта стоит моей головы!

– Но у тебя наверняка будут какие-то условия, если ты решишь возглавить нашу армию? – поинтересовался Гамилькар, которому импонировал спартанец.

За его гордое поведение утончённые царедворцы назвали бы его грубым и невоспитанным. «Что можно взять с солдафона, воспитанного на кровяной чечевичной похлёбке?» – сказали бы они.

– По таланту золота и таланту серебра на каждого из моих соратников. Мне в два раза больше. Неограниченное командование. Чтобы никто не мешал мне руководить армией. И все строго выполняли мои указания. Смею заверить, они не будут направлены против Совета Карфагена и его жителей, – на этот раз Ксантипп был долгоречив. – Я думаю, что это достаточно скромные запросы.

– Скромные… – покачал головой скупой Магон.

– Очень скромные. Или Карфаген уже почти ничего не стоит? – тут Ксантипп на самом деле решил, что продешевил. О чём он не постеснялся сообщить Совету. – Впрочем, – добавил он, – часть добычи я возьму у римлян, чтобы богатые люди Карфагена не слишком растрясли свои кошельки.

– А пусть, действительно, этот наглый спартанец возглавит наши войска! – шепнул Газдрубал Магону. – Если он победит, то никто из наших конкурентов не усилится, а если проиграет, то на нас никакая ответственность не ляжет. За всё ответит чужестранец!

– Согласен, – кивнул Магон. – Тем более, от этих спартанцев можно ожидать чего угодно. Даже победы над римлянами! Ведь побили же они Пирра, я уже не говорю о Ксерксе и афинянах.

– Уж больно их мало осталось, – с сомнением произнёс Озмилк.

– Тем лучше. Если что, то и у нас будет меньше проблем, – Магон понял, что и Ганон склоняется к тому, чтобы доверить войска этому спартанцу. В этом случае лучше всего будет перехватить инициативу.

– И с чего бы ты начал обустройство нашей армии? – тем временем задал вопрос Гамилькар.

– Я бы начал с того, что научил бы солдат ходить по открытой местности, чтобы отучить римлян от неожиданных нападений, – все секреты Ксантипп выдавать не собирался, но кое-что решил рассказать. Чтобы быть убедительным, он начал вспоминать недавние неудачи карфагенян. – Вы помните, конечно, как римляне, взяв город Аспид, осадили Адис, и ваша армия отправилась спасать город от осады. Всю свою конницу и всех слонов вы загнали на холм, чтобы, как заявляли военачальники, захватить господствующие высоты. То есть те войска, которым нужны ровные поверхности, чтобы показать себя в полную силу, застряли на неровных возвышенностях. И пока они спускались, римляне разбили пехоту. А потом и спотыкающуюся при спуске конницу. То есть ваши командиры сделали самые глупые ошибки, приведшие к поражению. Достаточно? А то можно долго пересказывать, как карфагеняне проигрывали сражения.

– Ладно, достаточно, – среди членов Совета был целый ряд военачальников, участвовавших в том несчастном сражении.

Пока шёл Совет, вошёл офицер.

– Прибыло посольство от римского консула Марка! Требуют принять немедленно! – доложил он.

– Требуют… – эхом пронеслось по рядам Совета. Но в этом эхе звучала лишь горечь, удивления или возмущения уже не было. Римляне могли требовать, требовать по праву сильнейшего! Они побеждали, они были везде, они подходили к Карфагену.

Ксантипп продолжал стоять в центре, сложив руки на груди. Про него на время забыли. Но уйти никто не предложил, поэтому он решил посмотреть на посольство римлян. Римляне, около десяти человек, гордо вошли в зал. Они были одеты не как послы, а как воины. Возглавлял посольство крепкий, лысеющий человек с обветренным лицом и в позолоченных доспехах.

– Меня зовут Гай Марций Сертулиан, – сказал он. – Я послан консулом Марком, чтобы передать следующие требования Рима.

– Мы слушаем, – отозвались за весь Совет Магон, Ганон и Гамилькар.

– Карфаген капитулирует. Выдаёт всех пленных. Пунийцам запрещается иметь армию и военный флот, разумеется, должна будет уплачена контрибуция в размере пятисот талантов золота и тысячи талантов серебра. Все города, уже завоёванные нами, остаются у нас. Вы отказываетесь от своих Иберийских и Сицилийских владений. Военного флота у вас не остается. При выполнении этих требований наш плуг не пройдёт по городу! В противном случае – горе побежденным! Мы сровняем город с землей.