Орел и Волки - Саймон Скэрроу Страница 7

Юноша перегнулся через ограждение, глядя, как измученные долгой гонкой быки втаскивают под арку еще две телеги, сплошь нагруженные большими амфорами, переложенными соломой. Значит, какое-то количество зерна и масла уже не достанется бриттам. А что с остальным? Подняв взгляд, он увидел, что пару последних подвод тем удалось захватить, а в страхе лезущих под колеса возчиков и погонщиков рубят. Вокруг третьей фуры шла схватка, но на глазах у Катона бритты начали оттеснять от нее римский строй.

— Глянь туда! — крикнул Макрон, указав в сторону от людской толчеи.

Вождь бриттов собрал вокруг себя большую часть своих колесниц и теперь вел их в обход пятачка, над которым вились клубы пыли, явно намереваясь отсечь от города увлеченных сражением римлян.

— Если эта компания с ходу ударит, нашим придется несладко.

— Несладко? — хмыкнул Катон. — Да если они вовремя не спохватятся, их всех в один миг перебьют.

Под напором дуротригов римляне постепенно сдавали позиции. Первая ломаная шеренга их пока что, правда, держалась. Легионеры, ее составлявшие, были полностью поглощены ритмом боя, слаженно нанося и отбивая удары, однако товарищи за их спинами уже нервно озирались по сторонам и потихоньку отступали к воротам. До спасительных валов Каллевы было не так уж и далеко, но тут в просвет с диким торжествующим ревом, топотом и громыханием ворвались колесницы.

Комендант гарнизона Вераний заметил их первым и издал громкий предупреждающий крик. Легионеры и обозники мигом отпрянули от неприятеля и устремились к воротам. Веспасиан был среди них. Царь Верика, находившийся наверху, приложил руки ко рту и приказал своим людям развернуться у парапета: местные лучники и метатели копий, заняв позиции на стене, приготовились прикрыть отход римлян. Некоторые из отступающих уже вбегали под арку, но не всем было дано спастись. Старики-ветераны, изнывавшие под тяжестью доспехов и снаряжения, отставали. Избавляясь от лишнего бремени, они бросали свои щиты и мечи, но это лишь делало их более легкой добычей. Грохотали колеса, развевались конские гривы, возничие колесниц и копейщики вопили, предвкушая расправу.

Центурион Вераний, верный уставу и долгу, не бросил ни меча, ни щита, а, уже подбежав к воротам, задержался, чтобы поторопить отстающих. Увидев в кошмарной близости от себя лавиной накатывавшиеся колесницы, он понял, что пришел его час, вскинул клинок и изготовился к бою. На глазах у Катона и бесившегося от сознания собственной беспомощности Макрона Вераний обернулся к воротам и мрачно кивнул на прощание облепившим вал людям.

Раздался пронзительный крик, резко оборвавшийся, когда колесницы нагнали бегущих: копыта с колесами перемалывали в единое кровавое месиво тела и кольчуги солдат. Вераний прыгнул вперед, вонзил меч в грудь ведущего скакуна, но был сбит с ног и растоптан.

Заскрежетали закрывающиеся створы ворот, со стуком упал на место тяжелый засов. Колесницы замедлили бег, остановились перед преградой, а спустя миг воздух наполнился новыми криками и пронзительным ржанием: дротики и стрелы воинов Верики полетели со стены в самую гущу врагов. Бритты повели ответную стрельбу, и увесистый, пущенный из пращи камень расщепил бревно в непосредственной близости от лица Катона. Юноша ухватил своего старшего товарища за плечо и потащил его к лестнице, ведущей вниз, в караульное помещение.

— Тут мы ничего не можем поделать. Только стрелкам мешаем, а толку от нас никакого.

Макрон кивнул и полез за ним в люк.

На площадке близ накрепко запертых главных ворот городка было не протолкнуться от подвод, быков, коней и людей, только что спасшихся от казавшейся неминуемой гибели. Бойцы, тяжело дыша, оседали или просто валились на землю. Те, кого ноги еще держали, тяжело опирались на копья или, сложившись пополам, ловили ртами воздух. На раны пока что не обращали внимания, хотя почва изрытого сапогами, копытами и колесами пятачка постепенно пропитывалась кровью. Веспасиан стоял внаклонку, уперев руки в колени, и пытался отдышаться. Макрон медленно покачал головой:

— Что за долбаная война…