Королева Марго - Александр Дюма Страница 7

– Да, – отвечала Маргарита, пытаясь высвободить руку.

– Хорошо, – продолжал Беарнец, не спуская глаз с двери. – Так как лучшим доказательством честного союза является полное доверие, то сейчас я расскажу вам подробно, ничего не утаивая, план, который я составил, чтобы победить в борьбе всех врагов.

– Государь... – пролепетала Маргарита, невольно оглядываясь в свою очередь на кабинет, что вызвало скрытую улыбку у Беарнца, довольного успехом своей хитрости.

– Вот что я собираюсь сделать, – продолжал он, притворяясь, будто не замечает замешательства молодой женщины. – Я...

– Государь! – воскликнула она и, вскочив с места, схватила короля за локоть. – Дайте мне передохнуть: волнение... жара... я задыхаюсь!

Маргарита действительно так побледнела и так задрожала, что, казалось, вот-вот упадет на ковер.

Генрих подошел к окну в противоположной стороне комнаты и отворил его. Окно выходило на реку.

Маргарита подошла к мужу.

– Молчите! Ради самого себя, государь, молчите! – чуть слышно произнесла она.

– Сударыня, – сказал Беарнец, улыбаясь своей особенной улыбкой. – Ведь вы же сказали мне, что мы одни!

– Да, но разве вы не знаете, что можно пропустить сквозь стену или потолок слуховую трубку и услышать все?

– Хорошо, хорошо, – с чувством прошептал Беарнец. – Вы не любите меня, это правда, но правда и то, что вы честная женщина.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что будь вы способны на предательство, вы дали бы мне договорить, потому что я выдавал только себя. Вы меня остановили. Теперь я знаю, что в кабинете кто-то прячется, что вы неверная жена, но верная союзница, а теперь, – с улыбкой закончил Беарнец, – надо признаться, для меня гораздо важнее верность в политике, нежели в любви...

– Государь... – смущенно вымолвила Маргарита.

– Хорошо, хорошо, об этом поговорим после, когда узнаем друг друга лучше, – сказал Генрих и уже громко спросил:

– Ну как, теперь вам легче дышится?

– Да, государь, – тихо ответила она.

– В таком случае, – продолжал Беарнец, – я не хочу вас больше утруждать своим присутствием. Я почел своим долгом прийти, чтоб засвидетельствовать вам мое уважение и сделать первый шаг к нашей дружбе; соблаговолите принять и уважение и дружбу так же, как я их предлагаю, – от всего сердца. Спите спокойно, доброй ночи.

Маргарита посмотрела на мужа с чувством признательности, светившимся в ее глазах, и протянула ему руку.

– Согласна, – сказала она.

– На политический союз, искренний и честный? – спросил Генрих.

– Искренний и честный, – повторила королева. Беарнец пошел к дверям, бросив на Маргариту взгляд, увлекший ее, как зачарованную, вслед за мужем.

Когда портьера отделила их от спальни, Генрих Наваррский с чувством прошептал:

– Спасибо, Маргарита, спасибо! Вы истинная французская принцесса. Я ухожу спокойным. Я обделен вашей любовью, зато я не буду обделен вашей дружбой. Полагаюсь на вас, как и вы можете полагаться на меня... Прощайте!

Генрих нежно поцеловал руку жены, затем бодрым шагом направился по коридору к себе, шепотом рассуждая сам с собой:

– Что за дьявол торчит у нее? Сам король, герцог Анжуйский, герцог Алансонский, герцог де Гиз, – брат, любовник, тот и другой? По правде говоря, мне теперь почти досадно, что я попросил свидания у баронессы, но раз уж я дал слово и Дариола ждет меня... все равно. Боюсь только, что баронесса потеряет оттого, что по дороге к ней я побывал в спальне у моей жены Марго, как называет ее мой шурин Карл Девятый, – прелестное создание.

Генрих Наваррский не очень решительно стал подниматься по лестнице, ведущей к покоям г-жи де Сов.

Маргарита провожала его глазами, пока он не исчез из виду, и только тогда вернулась в комнату. В дверях кабинета стоял герцог, и эта картина вызвала в Маргарите чувство, похожее на угрызения совести.

Суровое выражение лица и сдвинутые брови герцога говорили о горьких размышлениях.

– Сегодня Маргарита нейтральна, а через неделю Маргарита станет врагом, – произнес он.

– Значит, вы подслушивали? – спросила королева.

– А что же мне было делать в этом кабинете?

– И, по-вашему, я вела себя не так, как подобает королеве Наваррской?

– Не так, как подобает возлюбленной герцога де Гиза.

– Я могу не любить своего мужа, но никто не имеет права требовать, чтобы я предала его, – отвечала королева. – Скажите честно, разве вы способны выдать тайну вашей жены, принцессы Порсиан?

– Хорошо, хорошо, – покачав головой, сказал герцог. – Пусть будет так. Я вижу, что вы больше не любите меня так, как в те дни, когда вы рассказывали мне все, что замышляет король против меня и моих сторонников.

– Король был сильной стороной, а вы – слабой. Генрих слаб, а вы сильны. Как видите, я продолжаю играть все ту же роль.

– Но перешли из одного лагеря в другой.

– Я получила на это право, когда спасла вам жизнь.

– Хорошо! Когда любовники расходятся, они возвращают друг другу все свои дары, поэтому и я, если мне представится случай, спасу вам жизнь, и мы, будем квиты.

С этими словами герцог поклонился и вышел, а Маргарита не шевельнула пальцем, чтобы его удержать. В передней герцог нашел Жийону, которая проводила его до окна в нижнем этаже, а во рву нашел верного пажа, в сопровождении которого возвратился домой.

Маргарита, задумавшись, сидела у окна.

– Хороша брачная ночь! – прошептала королева. – Муж сбежал, любовник бросил!

В это время по ту сторону рва, по дороге от Деревянной башни к Монетному двору, шел, подбоченясь, какой-то школяр и пел:

Почему, когда на грудь

Я хочу к тебе прильнуть

Иль когда, вздыхая тяжко,

Я ищу твои уста,

Ты обычно и чиста

И сурова, как монашка!..

Для чего тебе беречь

Белизну точеных плеч,

Этот лик и это лоно?

Для того ли, чтоб отдать

Всю земную благодать

Ласкам страшного Плутона!..

Дивный блеск твоих ланит

Зев могилы поглотит;

Но когда и за могилой

Встретиться придется нам,

Знать никто не будет там,

Что была моей ты милой!

Так не мучь и не гони

И скорее протяни,

Протяни свои мне губки,