Конкистадор - Висенте Бласко Ибаньес Страница 7

Но план провалился из-за неосторожности заговорщиков и их трусости перед сторонниками адмирала. Колумб посадил Диаса де Пису под арест на одном из судов, чтобы отправить его назад, в Испанию, и наказал остальных участников этого первого из мятежей, число которых еще будет множиться в течение его правления.

Колумб уже оправился от болезни, да и необходимо было как-то подбодрить людей, а потому он начал готовить большую экспедицию в горы Сибао. На время отсутствия адмирал назначил губернатором своего брата Диего. Куэвас ценил того за спокойный и мягкий характер, признавая при этом, что опрометчивость его высказываний зачастую бывает пусть и искренней, но несвоевременной. Диего был наименее умным из всех Колумбов, одевался почти как священник, а все свои тайные амбиции направлял на то, чтобы могущественный брат-адмирал добился от королей его назначения епископом.

В экспедицию в глубь острова отправилась большая часть населения Ла-Изабеллы. Поскольку Колумб намеревался возвести рядом с рудниками крепость, он взял с собой всех мастеров и рабочих колонии. В поселении остались лишь мужчины, необходимые для обороны его каменных стен.

Рядом с адмиралом верхом на лошади ехал дон Педро Маргарит, знатный каталонец, который во втором походе командовал всем войском. Четыреста мужчин, составлявшие основные силы экспедиции, с учетом их превосходства в вооружении, были внушительной армией для здешних земель. Они выехали из Ла-Изабеллы с развернутыми знаменами, под звуки труб и барабанов, в сопровождении толпы индейцев, собравшихся поглазеть на это поразительное зрелище. В авангарде ехал Охеда с отрядом своих всадников.

Когда они достигли гор, крутой рельеф нарушил стройные ряды войска. Им надо было пробраться сквозь узкие ущелья, которые затрудняли провоз груза боеприпасов, инструментов, продовольствия и оружия. Экспедиция уже не была таким легким делом, как предыдущая вылазка дона Алонсо и его товарищей. Воины Охеды, как и все остальные, кто воевал с маврами в горах Гранады, ринулись вперед прокладывать дорогу – первую в Новом Свете – и Колумб дал ей название Проход Идальго, в честь тех рыцарей, что ее строили.

Увидев с высоты прекрасную равнину, он назвал ее Королевской долиной и, спустившись к многочисленным деревенькам, двинулся через них с той же воинственной помпезностью, как и при выезде из Ла-Изабеллы.

Вновь индейцы были поражены, увидев лошадей, которых во втором походе было гораздо больше, и каждый раз они не могли удержаться от восклицаний при разделении сказочного существа в тот момент, когда всадник спешивался, а потом опять сливался с конем в единое целое.

У подножия гор Сибао испанцы вынуждены были отправить свой обоз назад, в Ла-Изабеллу, поскольку уже съели почти весь хлеб и выпили все вино. Они пока так и не привыкли к еде индейцев, которую лишь спустя время станут считать довольно приятной и сытной.

Горы Сибао были бесплодны, выглядели мрачно, как почти всегда бывает в краях, богатых рудниками; лишь изредка попадались чахлые деревца, а вода, в изобилии имевшаяся в одних местах, в других – совершенно отсутствовала. Однако путешественников утешало изобилие золотого песка. Живущие в горах индейцы, поняв, как высоко ценят белые люди этот металл, ринулись искать в высохших руслах ручьев обломки золотой руды, чтобы подарить их этим пришельцам.

Следовать дальше Колумб не захотел. Экспедиция находилась в восемнадцати лигах от его города, а сообщение с ним было непростым, ведь они уже преодолели два горных хребта. Разумнее всего было построить форт в том месте, куда они дошли, и оставить в нем гарнизон, который неподалеку разработает шахту и обследует остальной Сибао. На холме, почти полностью окруженном рекой, возвели деревянный форт, а с незащищенной стороны выкопали глубокий ров.

Колумб, помня о своих противниках, оставшихся в Ла-Изабелле, торжественно нарек его именем Святого Фомы, поскольку этот апостол верил только тому, что видел и к чему прикасался. А люди адмирала уже видели золото Сибао и уже держали его в руках.

Индейцы приходили толпами, принося золотой порошок и мелкие крупинки золота, чтобы обменять его на колокольчики. А поскольку все краснокожие были плутами и выдумщиками, они внимательно прислушивались к этим сошедшим с неба существам и начинали приукрашивать свои рассказы: одни утверждали, что всего лишь в нескольких днях пути встречаются куски золота размером с апельсин, а другие добавляли, что и с голову ребенка. Однако эти богатства всегда оказывались чуть дальше… а потом еще чуть дальше!

Когда несколько недель спустя Колумб и его войско вернулись в Ла-Изабеллу, они обнаружили поселенцев в еще более нездоровом и подавленном состоянии, чем до отъезда. Но для полей жара и влажность творили чудеса плодородия. Так, в конце марта один из земледельцев уже продемонстрировал адмиралу колосья пшеницы, посеянной в конце января. Стремительно росли сахарный тростник, виноград и разнообразные овощи, привезенные из Испании. В то же время палящее солнце и испарения почвы способствовали распространению лихорадки. Почти все колонисты были больны или обессилены. Строительство остановилось, прекратилось возделывание земли. Портились продукты, привезенные из Испании, и приходилось еще больше урезать и так уже совсем маленькие нормы.

Рыцари, никогда в жизни не знавшие работы, в своих роскошных одеждах, вынуждены были заменить заболевших ремесленников и землепашцев. Многие из них не стремились к богатству. Они стали участниками экспедиции в земли Великого Хана с целью совершать подвиги в восточных землях, словно персонажи рыцарских романов… Они мечтали стать героями эпоса, а превратились в простых работников, подобных тем, которых в Европе они считали людьми низшего сорта!..

Колумб же стремился продолжить морские плавания. Они находились рядом с Кубой, которая, по его мнению, была крайней точкой Азии. Для того чтобы вывести колонию из состояния неопределенности, было бы лучше двинуться дальше на Запад в поисках Империи Великого Хана как можно скорее. Быть может, лишь несколько дней пути отделяют их от больших портов Азии. И в очередной раз оставив город под управлением своего брата Диего, 24 апреля адмирал отплыл, взяв с собой Хуана де ла Косу, знаменитого штурмана, который сопровождал Колумба и в этом плавании. Огибая побережье под названием Куба, адмирал не сомневался, что это – знаменитый Катай.

Чтобы избежать болезней в Ла-Изабелле, но при этом сохранить свое господство над островом, Колумб приказал рассредоточить войско. Алонсо де Охеда с пятьюдесятью мужчинами должен был встать гарнизоном в форте Святого Фомы. Остаток войска под командованием Педро Маргарита направился в район Сибао и оттуда по всей Эспаньоле. А сам адмирал отплыл из Ла-Изабеллы, оставив там своего брата, который, несмотря на исключительную религиозность, находился в состоянии неприкрытой вражды с падре Бойлем. Маргарит же, в свою очередь, считая бесполезным военный поход по всему острову, предпочел обосноваться в деревушках плодородной Королевской долины, где солдаты постепенно утрачивали боевой дух, то предаваясь сладострастию, то чиня насилие. В конце концов дошло до того, что они перестали представлять собой единое войско и, разделившись на группы, рыскали по всей округе в поисках золота.