Койот Санрайз. Невероятная гонка на школьном автобусе - Дэн Гемайнхарт Страница 7

Родео поцокал языком, почесал свой заросший подбородок.

– Домашние животные, Койот, – сказал он, качая головой. – Ну что же ты, ну в самом-то деле. Ты прекрасно знаешь. Домашние животные – это просто…

Ну вот, сейчас он это скажет. Я с самого начала почуяла, откуда ветер дует. Родео вот-вот объявит, что домашние животные – это для нас не вариант, а если уж Родео что-то объявлял «не вариантом», то никогда не шел на попятный.

– Он мне нужен, – прервала я Родео, пока он не объявил Айвана «не вариантом» официально. Я сказала то, чего даже не собиралась говорить. «Он мне нужен» сорвалось с языка само собой. Я знала, что могла бы привести кучу более эффектных доводов: типа что мне ужасно одиноко, или что всю ответственность за последствия я возьму на себя, или что я сама всегда буду ухаживать за Айваном, и тому подобное. Но в пылу спора все эти доводы вылетели из головы. И мне осталось всего три дурацких слова, повисшие в воздухе между «просто» и «не вариант».

Родео умолк, у него отвисла челюсть. Он скривился, глаза превратились в щелки.

– Он мне нужен, – сказала я снова, уже не так резко. Мой голос почти срывался – я даже сама удивилась, к горлу подступил комок, которого я совсем не ожидала. Глаза стали влажными – пришлось поскорее заморгать, стряхивая слезы.

Родео заглянул в мои мокрые глаза.

– Вот-вот, – сказал он. – В том-то и проблема, милая. Куда ж это годится – нуждаться в чем-то, что можешь потерять.

– Ну пожалуйста, Родео, – сказала я. Сказала, обращаясь прямо к его глазам, к его глазам, полным вселенской любви.

– Ох, младенчик-леденчик, – сказал он. Почти прошептал.

Я промолчала.

Он громко выдохнул.

Подошел ко мне, потянулся, утер большим пальцем слезу, сползавшую по моей щеке. Снова покачал головой, но теперь в его бороде пряталась улыбка.

– Ну ладно, – сказал он и подставил ладони. – Дай-ка посмотреть на этого парня.

В моем сердце затеплилась робкая надежда, но я боялась ей поддаться. И все же я наклонилась и подхватила Айвана на руки. А он, успокоившись, снова стал обычным котенком – и по габаритам, и по форме.

Я положила этот теплый комочек на заскорузлые ладони Родео.

Родео сложил ладони чашечкой, тихо и бережно повертел Айвана, поднес к глазам. Весь бесценный Айван – с головы до кончика хвоста – умещался у Родео на ладони.

Айван восседал на ладони Родео, довольный-предовольный. На немигающий взгляд Родео ответил своим немигающим взглядом: счет ноль-ноль. Не мяукал, не дрожал, не мурлыкал, не ерзал. Это было бы не в стиле Айвана. А Родео не ахал, не восторгался, не причмокивал. Это было бы не в стиле Родео. Оба просто на минуту замерли, глядя друг на друга.

Но, наверно, какая-то искра между ними проскочила – между тощим котенком и чумазым хиппи.

Я догадалась по взгляду Родео. Он не заледенел. Нет, его взгляд засиял и смягчился.

Он шумно вздохнул, смиряясь.

– Тысяча чертей, Койот, – сказал он, но сказал ласково.

Маленькая надежда в моем сердце захлопала крыльями.

Он посмотрел мне в глаза:

– Дадим ему испытательный срок. Двести миль пробега.

Моя надежда встрепенулась окончательно. Время от времени мы с Родео устанавливали «испытательный срок», когда пробовали что-то новое: альбом какой-то группы, сорт освежителя воздуха, да что угодно. Мы давали себе время, чтобы выяснить, так ли уж сильно нам что-то нравится, впишется ли оно в наш своеобразный стиль жизни.

– Тысячу миль, – возразила я.

– Пятьсот, – сказал он. – Последнее предложение.

Я протянула ему руку, и он пожал ее свободной рукой. На ладони другой руки все это время сидел Айван, наблюдая за торгом.

– Спасибо, Родео. Ты об этом не пожалеешь.

– Ну-ну. Еще посмотрим. Если он опять так меня разбудит, ему прямая дорога в окно. В первое попавшееся.

Я ухмыльнулась:

– Старик, ну ты и взлетел. Как ракета! Чуть башкой потолок не пробил.

– Ничего смешного, – сказал он, но я-то заметила, что он пытается сдержать улыбку.

– И вопил, как сигнализация, – добавила я, хихикая.

Он покачал головой, но на сей раз улыбка засверкала, выпутавшись из бороды:

– Я подумал, что в автобус пробрался барсук и вот-вот перекусит мне горло. За эту секунду я постарел на десять лет.

– Да ладно, тебе полезно. Тренировка для сердца.

Родео негодующе фыркнул, затем оценивающе сощурился, глядя на Айвана:

– Смотри не очень к нему привязывайся, кашка-ромашка. Пятьсот миль. И больше он не получит.

Я забрала у него Айвана и прижала, такого теплого-теплого, к своему животу.

Родео вытер руку о свое пузо. Ишь, какая цаца: можно подумать, у Айвана есть микробы, которых Родео следует опасаться.

Родео указал подбородком на кабину автобуса:

– Запиши пробег. Чем быстрее мы проедем пятьсот миль и попрощаемся с этой пушистой неприятностью, тем лучше.

Я надменно выгнула бровь.

– Надень штаны, – сказала я. – Моя душа требует лепешек с мясной подливкой.