Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход - Дмитрий Ольшанский Страница 7

– Безграничная власть, Халиль, очень опасная вещь, она может обернуться как великим благом, так и великим злом. Это не дар свыше, а испытание, которое не каждый сможет выдержать.

– Мне кажется, что не стоит вам торопиться с выводами, – осмелился прервать султана Халиль. – Мехмед еще очень юн, и правильное воспитание, возможно, пойдет ему на пользу. В конце концов, молодости тоже присущи свои недостатки. Да, он вздорен и своенравен, но вспомните себя в его годы.

Султан коснулся бороды, как он делал всегда, принимая серьезное решение.

– Безграничная власть всегда открывает истинное лицо человека, – задумчиво проговорил он.

Сказано это было так тихо, что Халилю пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова повелителя.

Повернувшись к визирю, Мурад произнес уже громче и тверже:

– Что же, я принял решение. Мы призовем Мехмеда ко двору, и пусть он проявит себя.

– Мудрое решение, повелитель, – согласился Халиль.

– Увидим, – прошептал Мурад. 

* * *

Поздней ночью во дворцовую тюрьму в Эдирне тайно доставили закованного в цепи человека. Лишь немногие знали, кто он и с какой целью его привезли. У дверей темницы, куда поместили пленника, постоянно дежурила стража, набранная из личной гвардии султана. Ни один человек не мог войти сюда без личного дозволения государя или великого визиря. Еда, передаваемая заключенному, также проходила тщательную проверку. Тюремщики шептались, выдвигая различные гипотезы относительно узника. Наиболее распространенным был слух, что это кто-то из родственников султана, иначе зачем к заключенному приставили охрану?

Еще до рассвета к пленнику пожаловал первый посетитель.

Халиль-паша переступил порог каменного мешка и внимательно посмотрел на изможденного человека, который с трудом приподнялся на ноги. Было видно, что пленник подвергался многочисленным побоям и пыткам – лицо его превратилось в кровавое месиво, на руках и спине были видны полосы от ожогов и глубокие запекшиеся раны, а одежда несчастного оказалась изорвана и покрыта бурыми пятнами крови.

Визирь долго всматривался в узника и, казалось, не узнавал в нем человека, с которым когда-то был дружен – так сильно он был изуродован за последние несколько дней ужасных истязаний.

– Не думал, что нам суждено будет встретиться при таких обстоятельствах и в таком месте. – Халиль обвел взглядом темницу. – Неужели ты надеялся избежать расплаты за преступление?

Узник не отвечал и лишь угрюмо глядел на визиря, прислонившись к стене от усталости. Он едва держится на ногах, но все еще сохранял присутствие духа.

Халиль подошел вплотную к заключенному и, аккуратно взяв того за плечи, произнес:

– Мне нужна твоя помощь, Хизир. Ты знаешь, что я был тебе добрым другом все эти годы. Поэтому послушай, что я скажу. Ты совершаешь большую ошибку, защищая тех, кто толкнул тебя на это злодеяние. Ведь ты для них – никто, просто разменная монета, которой они легко готовы пожертвовать. Ты знаешь, что воздух Эдирне отравлен предательством и интригами, а нити заговора так или иначе ведут к окружению султана. Сколько еще честных и порядочных людей должно погибнуть, прежде чем во дворце наступят наконец покой и порядок? Ты можешь помочь мне, я ведь знаю, что ты предан нашему государству и не желаешь смуты.

Пленник продолжал смотреть на визиря пустыми глазами, словно размышляя о чем-то своем.

– Султан хочет знать правду, что на самом деле случилось в Амасии и кто стоял за убийством его сына, – продолжил Халиль. – Если ты мне все расскажешь, я обещаю тебе легкую смерть и безопасность твоей семье.

– Не надо пустых обещаний, визирь, – прохрипел узник. – Я знаю, что за участь меня ожидает, но какие бы пытки ко мне ни применяли, вы услышите лишь одно: я действовал в одиночку, по собственной инициативе, и это убийство целиком на моей совести.

Халиль отступил на шаг.

– Ни один здравомыслящий человек не поверит в это, – резко проговорил он. – Убийство наследника престола и его детей… Чтобы совершить подобное, нужна длительная подготовка, в одиночку тут не справиться. Да и зачем тебе это было нужно?

– Я заботился о благе империи, – ответил Хизир. Несмотря на боль, его губы исказила усмешка.

– Сколько можно повторять одно и то же, – вздохнул Халиль. – Как же, позволь узнать, убитые тобой дети угрожали благу империи? Кому они мешали?

– Я уже все сказал, и добавить мне нечего.

Халиль начинал терять терпение. Достав из просторного рукава скрепленный печатью свиток, он показал его Кара-Хизиру.

– Ты знаешь, что это такое? – спросил визирь и, не дожидаясь ответа, произнес: – Это смертный приговор твоей семье.

В глазах узника, кажется, впервые промелькнул страх, хотя он и постарался тщательно его скрыть.

– Султан жаждет крови, и он не удовлетворится лишь одной жизнью, – пояснил Халиль. – Твои родственники и близкие находятся под угрозой, их всех ждет смерть. Если тебя не волнует собственная судьба, подумай хотя бы о них!

Кара-Хизир склонил голову набок, размышляя над словами визиря, а затем ответил:

– Пусть сначала сюда приведут мою семью. Тогда я смог бы убедиться, что с ними все в порядке.

Халиль почувствовал, что узник опять выскальзывает из его сетей – никто так и не смог найти близких родственников этого человека, хотя их начали разыскивать сразу же, как только стало известно об убийстве. Хизиру удалось спрятать свою семью от гнева султана еще до того, как он совершил преступление, и сейчас, вероятно, он хочет быть уверен в том, что нашел им подходящее укрытие.

– Их приведут к тебе, – пообещал Халиль. – Но я хочу знать, правда ли, что в заговор с целью убить наследника входили особо приближенные к султану люди?

Хизир слабо улыбнулся.

– Брось эти игры, Халиль, – усмехнулся он. – Ты хочешь услышать всю правду об этом деле? Тогда приведи ко мне моих жену и детей. А до тех пор я не произнесу ни слова.

Подметив замешательство визиря, Хизир добавил с усмешкой в голосе:

– Только, боюсь, вам так и не удалось добраться до них.

Халиль был взбешен. Стало очевидно, что разговорить пленника просто так не получится – этот человек не боялся ни смерти, ни пыток. Такая самоотверженность поражала визиря, и он не мог взять в толк, ради чего этот безумец готов терпеть ужасные страдания, если можно разом положить конец всему.

– Не торопись, Хизир, – сквозь зубы проговорил сановник. – У нас впереди еще много времени. Куда бы ни скрылись твои родные – султан найдет их, и тогда ты пожалеешь, что не рассказал нам все добровольно.

Кара-Хизир нахмурил брови, но так ничего и не ответил.

– Что ж, подумай над тем, что я тебе сказал. – Халиль повернулся к выходу, но, обернувшись, добавил: