Адония - Том Шервуд Страница 68

В не меньшем неведении был и Филипп.

— Не могу понять, патер, — говорил он, вернувшись поздним вечером в Плимут. — Совсем недавно она забавлялась, когда вот так же в таверне мы с ней взяли в дело молодого офицерика, Генриха. Она тогда сказала ещё: «Красиво ушёл мальчик. Даже не крикнул». Теперь же она впала в истерику, потом — глубокий обморок. Получился большой шум, патер, её сейчас содержат под стражей. Я, конечно, мог бы вытащить её оттуда, как в своё время Маленького, но теперь я не уверен, захочет ли этого она сама! Не поднимет ли вой на все казематы? Вот ведь досада. Как распорядитесь?

— Рыло она застрелила здесь, в Плимуте, — сказал, выслушав его, Люпус. — А что со Стэйком?

— Стэйка она застрелила в лесу.

— Стало быть, мы снова без армии…

— Да. И караулить — в порту этого монаха теперь, без неё, мне думается, опасно.

— Какое там караулить! Бежать. Бежать надо! Бежать далеко и надолго.

— В Испанию? У неё там осталось имение с хорошими документами.

— Нет, — взволнованно махнул рукой Люпус. — Если этот монах найдёт её, и она расскажет… Какая Испания! Скроемся у пиратов, в Адоре.

— К Джо Жабе? — не скрывая радости, улыбнулся Филипп. — Там точно никакой монах не найдёт.

Решение было принято.

Два беглеца скрывались во флигеле Рыла ещё один день, пока дожидались отплывающего в нужном направлении корабля.

Осев на побережье Африки, в Кейптауне, в пользующихся дурной славой портовых закоулках, стали выслеживать в гавани какое-нибудь пиратское судно. Это лишь на первый взгляд пиратский корабль не смеет войти в цивилизованный, с береговой фортификацией, порт. Ещё как может! Поднимай флаг любого, не ведущего в данный момент войны государства, входи в гавань и покупай всё, что требуется. И команды соседних кораблей, и чиновники адмиралтейства отлично знают, что с подошедшим к самому причалу, вполне миролюбивым, скажем, датчанином, в открытом море лучше бы не встречаться, — но все делают вид, что корабль именно датский: за порох, воду и провиант он платит — без преувеличения — втридорога.

Заприметив такой корабль и пообщавшись с капитаном, Филипп доложил Люпусу:

— Взял неподалёку два богатых приза. Теперь идёт в Адор. Нас согласился доставить. Назначил цену — по пятьсот пиастров за человека, но, узнав, что мы друзья Джованьолли и жить будем у Августа, снизил до пятисот за обоих.

— Славно, славно, — кивнул Люпус. — В фунтах это выходит… Совершенные пустяки. — Он облегчённо вздохнул. — Теперь даже если охотник доберётся до Кейптауна, здесь ему скажут, что двое интересующих его людей поднялись на борт купца из Дании. Славно. Он отправится в Данию, а мы отсидимся в Адоре.

Благополучно добравшись до города, беглецы арендовали домик у Августа, властелина города. Радостное спокойствие наполнило сердце Люпуса. И гонец, согласившийся доставить на плантации маленькое письмо, весьма удачно нашёлся, и место, известное бывшему инквизитору из писем Джо Жабы, ему очень понравилось. Но пришёл день, когда от безмятежности не осталось и следа.

В этот день и час Люпус из своего дома, стоящего на возвышении, осматривал Дикое поле в подзорную трубу. Вдруг он с ужасом отшатнулся от окуляра, протёр глаз и снова приник.

— Филипп! — через несколько минут крикнул он.

Тревога в его голосе была такой силы, что Филипп, вынимая на ходу метательные ножи, за пару прыжков взлетел на второй этаж.

— Ты помнишь, Филипп, — спросил Люпус телохранителя, — встреченного нами в лесу под Бристолем могучего и добродушного человека?

— С арбалетом? — уточнил Филипп. — Которого я убил?

— Которого ты не убил, — упавшим голосом поправил его Люпус, протягивая, в подтверждение своих слов, подзорную трубу. — Который караулит нас здесь, и от которого только что спаслись бегством пять вооружённых людей.

И, отдав трубу, в сильнейшем волнении спустился вниз. Здесь он, заломив руки, стал метаться, словно загнанный зверь, из угла в угол, беззвучным шёпотом выкрикивая проклятия. Но через десять минут радость снова засветилась в его старческих бледных глазках: пришёл давно ожидаемый гость.

— Джованьолли! — воскликнул, протягивая обе руки, монах. — Как ты вовремя! Но почему ты так задержался? Неужели письмо тебя не застало? Прошло столько дней…

— Там, на плантациях, — хрипло ответил Джо Жаба, — не всё благополучно. У меня рабы взбунтовались.

— И здесь! — воскликнул монах, — и здесь тоже не всё благополучно! Если б ты знал, какие звери вышли на наш след! Ты можешь незаметно провести нас к берегу? Нужно бежать!

— Конечно, сбежим, — в тяжёлом раздумье всматриваясь в пустой угол, согласился владелец плантаций. — Но сначала наймём местных пиратов и вернём моё золото, что осталось там, наверху.

— Ты не понимаешь! — воскликнул запальчиво Люпус. — Нам и без золота уже, кажется, не уйти. Филипп! Тот здоровяк — он всё ещё там?

На втором этаже было тихо. Филипп на вопрос не ответил. В сильнейшей тревоге взбежав в верхнюю комнатку, Люпус оцепенел. Комната была пуста. На подоконнике, свешиваясь по ту сторону раскрытого окна, белел жгут из разорванных простыней. На нетвёрдых ногах Люпус бросился к окну, выглянул. Обрыв и пустырь.

— Сбежал! — в отчаянии воскликнул настоятель «Девяти звёзд».

А через минуту обнаружилась ещё одна страшная новость:

— Деньги унёс!

— Твой Филипп сбежал? — недоверчиво переспросил Джованьолли. — Неужели всё в самом деле так плохо? — И, минуту подумав, добавил: — Но, если здесь настолько опасно, то нужно спрятаться.

— Где? — Люпус впился в него умоляющим взглядом.

Мучение дрожало на его бледном лице.

— На вилле атамана «Дикого поля». Его зовут Перебей Нос. Я долгое время поставляю ему ром, и, кажется, мы друзья.