ПИРАТЫ ЧЕРНОГО МОРЯ. Залив сокровищ - Владлен Авинда Страница 67

Юрий погружает лицо в воду и будто сливается с земной тайной, хранящей воспоминания о далёком былом времени. Он уверен, что мечта найдёт ответ в тёмных безднах памяти.

* * *

В сиреневых сумерках Фантик скользил на своём малом корабле вдоль берега с горой Опук, а с правой стороны, на горизонте море, застыли в вечном плавание «Каменные корабли», греки называли их «Петракеравия», а сейчас они носят названия Элькен-Кая – «Скалыпаруса», «Скалы-парусники». Мореход решил опять причалить каяк к материку, чтобы утром в розовом рассвете подойти к четырём островам и внимательно осмотреть каменную «парусную эскадру», где, несомненно, пираты-тавры сохраняли свои клады. Ведь на античных вёсельных судах, да и с парусным такелажем, было опасно подгребать к бурлящим скалам. А лёгкие лодчонки смелых тавров умело подходили к сверкающим утёсам, где в подводных щелях они прятали золото и драгоценности, награбленные на купеческих кораблях.

В вечерней бирюзе дрожащей воды скалы горели синим огнём, как морские дивы, всплывающие из сказочных глубин. Как дико здесь, коричневая земля горы Опук и колдовская акварель мятежных скал-кораблей. Здесь мир, рождённый грозно и гордо, расцветал звёздным небом, непостижимой стихией воды и земли. Непонятное влечение охватило моряка-одиночку и он повернул каяк в зыбкие объятия гаснувших звёзд в морской пучине и лунных эскизов скал-парусников.

Голос моря сладостным пением призывал моряка всё ближе приблизиться к сакральному месту, откуда словно доносились чарующие песни легендарных сирен, завлекая и наслаждая проплывающего путешественника.

А волны, играя и дразня, предупреждали:

– Куда несёшься ты, шальной? Взгляни, какие впереди шаловливые буруны! Они кричат всё яростнее, всё ближе и бьются в грудь скальных рифов. Но разве кто обратит внимание на глас Неизвестного?

И всё же капитан одиночной лодки, как и подобает опытному моряку, стал вглядываться и вслушиваться в окружающие звуки, из которых складывался тревожный вечер. Бурление воды, шорох ветра, всплеск весла и напряжённый стук собственного сердца. Как будто ничего не взволновало моряка, но скользкий страх вполз в душу и не напрасно.

Что-то вдруг ударило в днище каяка? Упругое подводное течение иль чудище морское, а точнее блуждающая волна? Обречённый вылетел из своего «гнезда» и бухнулся в плоть воды, не выпуская из рук гребное весло, а каяк перевернулся.

– Держись, капитан! – громко протрубили глубины, но Юрий узнал уже знакомый голос Митридата Евпатора.

– Ищи спасение! – это уже был приказ, который он должен выполнить. Юрий вцепился в борт каяка, предварительно весло засунул за пояс за спиной, и резко перевернуло своё судёнышко на днище. Оно опять удачно закачалось на воде, ещё рывок и он, счастливый, вползает на свой капитанский «мостик», со днищем, полный воды. Пришлось долго и аккуратно вычерпывать её за борт.

– Что испытал себя? И лихо вывернулся, теперь ты стал уже опытным морским «волком»? – это уже ехидничала Юлиана.

«Почему произошёл переворот каяка?» – стал анализировать своё плавание наш герой. «Видно встретились два течения или я неудачно повернул нос каяка в высокий вал, и он опрокинул лодку!» – решил он. «Но мне рассказывали о блуждающей волне, топящей и коверкающей корабли, попадающей ей на пути?» « А не участвовали здесь какие-то мистические силы или подводные реликты, обитающие в этих заброшенных и забытых местах?» – задавал себе вопросы потерпевший бедствие.

Но непонятная и невидимая угроза по-прежнему жила в колеблющейся силе воды, а каменные рифы словно ожили, становясь всё ближе и неотвратимее, появляясь на носу, то справа или слева по курсу. Что-то кружило каяк, лавировавшего среди каменных чудищ-истуканов. И коварный ночной туман белыми кусками закрывал видимость, придавая рифам волшебные видения, превращая их в разбитые корабли, разорванные паруса, шхуны-привидения. Отчаянная опасность подступала со всех сторона, казалось, что море вздрогнет и навсегда поглотит каяк, и никакое лавирование не спасёт приговорённый судьбой корабль. Каяк высоко взлетал над волной, потом зарываясь носом в воду, оставлял пенистый след. Куда повернуть, чтобы не налететь на рваные и острые скалы? Как пройти грозные рифы? Весло задрожало в руках гребца, а ночная темень уже плотно взяла каяк в тиски. Внезапно растерявшийся моряк почувствовал легкое и ласковое прикосновение к его разгоряченным лбу и щекам.

– Кто вы? Что хотите от меня? – крикнул он в темноту.

Как будто ничего. Он продолжал грести в тревоге и молчание. Но водный след от носа каяка внезапно засверкал и заструился, вспыхивая хрустальными струями, как распущенными косами морской русалки.

Разноцветные кольца, подводной радугой, засверкали в толще воды. Божественное видение! И страх у Фантика пропал, отступил, исчез, а радостное состояние закружило моряка. Теперь ему не надо нервно и напряжённо всматриваться и вслушиваться в текущую тьму, ведь море вокруг горело незнакомым, но приятным и чудесным свечением. Неведомо чем переливалась вода под каяком. Мягкий успокаивающий свет исходил из глубин, словно там протекала своя неизвестная жизнь, но полная тишины и покоя, где причудливыми кораллами словно возгорались подводные чудеса, тайны и загадки, а стремительные серебряные косяки рыб, как сверкающие и мигающие силуэты, кроссвордами движений старались запутать путь к открытиям.

– Невероятное творится в море, может это сон! А не зовущие сигналы шлёт мне великая пучина? – спрашивал себя капитан. И тут же отвечал:

– Успокойся, моряк! Ведь это осенью всегда фосфоресцирует вода от бактерий-ноктилюк!

Словно глубина ночного и необъятного неба отразилось в море, точно опрокинулось и погрузилось в прозрачную и плескающую толщу воды. Каяк устремился по маршруту небесного Млечного Пути, плавающего под водой. А гребущее весло в руках симферопольского «Одиссея» вспыхивало стекающими и срывающимися каплями магического свечения, черпавшее звёздную воду с растворенной луной. Как жутко и хорошо чувствовал капитан в ночном подводном небе!

Большие медузы, похожие на белые люстры с канделябрами, молочно горели в глубинах. А у рыб, креветок, крабов, рапанов, ракушек тоже был свой волшебный свет, словно радужный, больше синий, голубой, зелёный, красный и желтый – точно неоновый и электрический празднично и торжественно рассекал и колыхал пласты морской воды. Фиолетовыми блуждающими вспышками качались ветвистые, густые и мохнатые заросли водорослей кораллины и цистозиры, а плавающие перидинеи создавали яркое свечение, пробегавшее по её цветам.

Почему-то Фантику вдруг стало жаль милых друзей, сейчас крепко спавших в мягких постелях и не видевших величественное явление Чёрного моря, а он задыхался от красоты и таинственности чудотворения, будто стал Сверхчеловеком или Ангелом, плывущий над прелестной бездной мироздания. Всё идёт превосходно, каяк разрезает сверкающую воду, играет и плещется, будто удивительная рыбина, несущая свет сквозь тьму и толщу. Волшебство моря превратилось в легендарную и диковинную декорацию медленно угасающей и тающей сказки, всегда играющей приветливыми и бурными волнами вокруг берегов Крыма.