Таинственный остров - Жюль Верн Страница 67

Исполнить этот план было очень легко, и вот как предполагал действовать инженер.

Плато было уже защищено с трех сторон естественными или искусственными водными бассейнами.

На северо-востоке – от угла, примыкающего к отверстию прежнего водостока, до пробоины для стока воды на восточном берегу – его защищало озеро Гранта; на севере от этой пробоины до моря оно было ограждено новым ручьем, продолжившим свое русло на плато и на побережье, выше и ниже водопада. Достаточно было углубить русло этого ручья, чтобы он стал не проходимым для животных.

Вдоль всего восточного берега защитой служило само море, от устья упомянутого ручья до устья реки Благодарности.

И, наконец, на юге, от устья реки до ее излучины, где предполагалось построить мост, преградой являлась сама река.

Оставалась еще западная часть плато, между излучиной реки и южной оконечностью озера, протяжением меньше мили, открытая для любого нападения. Но было совсем нетрудно вырыть широкий и глубокий овраг, который наполнится водой озера, причем избыток ее должен излиться в реку. Конечно, уровень озера при этом несколько понизится, но Сайрес Смит установил, что количество воды в Красном ручье было вполне достаточно для его плана.

– Таким образом, – продолжал инженер, – плато Дальнего Вида, окруженное водой со всех сторон, превратится в настоящий остров, и сообщение с ним будет возможно только по мосту, который мы перебросим через реку, по мостикам, уже поставленным выше и ниже водопада, и двум другим мостикам, которые еще придется построить. Один мы перекинем через овраг, который нам предстоит вырыть, а другой – на левый берег реки. Если эти мосты и мостики можно будет поднимать, плато Дальнего Вида окажется защищенным от всяких неожиданностей.

Чтобы товарищи лучше его поняли, Сайрес Смит нарисовал карту плато. Колонисты немедленно уяснили себе проект инженера и единогласно одобрили его. Пенкроф взмахнул своим топором и крикнул:

– Начнем с моста!

Это было самое неотложное дело. Колонисты выбрали подходящие деревья, срубили их, очистили от веток разделали на доски, балки и брусья. В части, прилегающей к правому берегу реки, мост должен был быть неподвижным, тогда как левую его половину предполагалось в случае надобности поднимать с помощью противовесов, как пороги у шлюзов. Понятно, это была значительная работа, которая даже при умелом руководстве требовала немало времени, ибо ширина реки была около восьмидесяти футов. В дно пришлось вбить колья – они должны были поддерживать неподвижную часть моста, для чего понадобился копер [34]. Колья образовали два быка, так что мост мог выдерживать значительную нагрузку.

К счастью, у колонистов было достаточно инструментов для обработки дерева и железа, чтобы его скреплять. Инженер, прекрасный специалист по подобным сооружениям, проявил большую изобретательность; его помощники, научившиеся за эти семь месяцев очень ловко работать, трудились с великим рвением. Следует сказать, что Гедеон Спилет нисколько не отставал от других и соперничал с самим Пенкрофом, который «никогда не ожидал такой прыти от обыкновенного журналиста».

Постройка моста через реку Благодарности продолжалась три недели. Все это время колонисты были очень заняты. Они обедали, где работали, и, пользуясь великолепной погодой, возвращались в Гранитный Дворец только к ужину.

За это время можно было заметить, что дядюшка Юп становится все более ручным и привыкает к своим хозяевам, на которых смотрит с величайшим любопытством. Тем не менее Пенкроф, осторожности ради, не освободил его окончательно от пут, справедливо предпочитая подождать, пока бегство с плато станет совершенно невозможным. Топ и Юп ужились как нельзя лучше и охотно играли вместе, но Юп даже в играх сохранял величайшую серьезность.

После 20 ноября мост был окончен. Его подвижная часть, уравновешенная противовесами, раздвигалась, и, чтобы привести ее в движение, требовалось лишь небольшое усилие. Между шарниром и последней балкой, на которую опиралась эта половина моста, когда ее опускали, был оставлен просвет в двадцать футов, через который не могли перейти никакие животные.

По окончании моста возник вопрос о поездке за оболочкой шара, которую колонистам хотелось как можно скорее спрятать в безопасное место. Но, чтобы ее перевезти, необходимо было доставить тачку в гавань Воздушного Шара, а для этого требовалось проложить дорогу сквозь густую чащу леса Дальнего Запада. Это требовало времени.

Поэтому Наб с Пенкрофом предварительно отправились на разведку в гавань. Они установили, что запас полотна нисколько не пострадал от пребывания в пещере, и колонисты решили не прерывать работ по изоляции плато Дальнего Вида.

– Это позволит нам создать лучшие условия для устройства птичьего двора, – сказал Пенкроф. Не придется опасаться посещения лисиц и нападения других вредных животных.

– И, кроме того, – прибавил Наб, – мы сможем распахать плато, пересадить туда дикие растения…

– …и подготовить второе хлебное поле! – с торжествующим видом вскричал моряк.

Дело в том, что первый посев хлеба, состоявший из одного-единственного зерна, благодаря заботам Пенкрофа дал отличный урожай. Как и предполагал инженер, из одного зерна выросло десять колосьев, а в каждом колосе было по восьмидесяти зерен, так что колонисты оказались обладателями восьмисот зерен – и при этом в шесть месяцев, а это обещало два урожая в год.

Эти восемьсот зерен, за вычетом пятидесяти, которые были из осторожности припрятаны, решили посеять в новом поле, так же заботливо, как первое, единственное зерно.

Приготовив поле, его окружили высоким крепким острым забором, через который было бы нелегко перескочить. Что же касается птиц, то чтобы их отпугнуть, оказалось достаточно трещоток и страшных пугал, созданных с помощью богатой фантазии Пенкрофа. Семьсот пятьдесят зерен были посажены в маленькие правильные борозды; остальное должна была доделать природа. 21 ноября Сайрес Смит начертил план рва, который должен был оградить плато с запада, от южной оконечности озера Гранта до излучины реки Благодарности. В этом месте было два-три фута плодородной почвы, а ниже гранит. Поэтому пришлось снова заняться изготовлением нитроглицерина, и нитроглицерин произвел обычное действие. Меньше чем в две недели в твердом основании плато образовался овраг в двенадцать футов ширины и шесть глубины. Тем же способом была сделана новая пробоина в скалистом берегу озера; вода устремилась в это новое русло; маленький ручей, получивший название Глицеринового ручья, превратился в приток реки Благодарности. Как и предупреждал инженер, уровень озера понизился, но совершенно незначительно. Наконец, чтобы замкнуть преграду, русло прибрежного ручья было значительно расширено; для задержания песка был построен двойной забор.