Похищение Муссолини - Богдан Сушинский Страница 67
Похищение Муссолини - Богдан Сушинский читать онлайн бесплатно
Группенфюрер, рейхсмедик профессор Карл Гебхардт — степенный, молчаливый. Скорцени уже пришлось сталкиваться с ним, когда проходил специальное медицинское обследование, без которого не был бы назначен на должность в Главном имперском управлении.
А эти двое, как истинные фронтовики, держатся чуть особняком: обергруппенфюрер и генерал-полковник войск СС, командир третьей танковой дивизии СС «Мертвая голова» Йозеф Дитрих, и тоже вызванный с фронта бригаденфюрер СС, командир дивизии «Рейх» Пауль Хауссер.
Наткнувшись взглядом на Скорцени, Хауссер приветствовал его взмахом руки, скромно, но искренне. Под началом этого генерала в 1941 году он наступал на Москву.
Словно прочитав его мысли, Хауссер, улыбаясь, подошел, чтобы пожать мужественную руку своего боевого офицера.
— СС еще зажит о себе, Скорцени, — неожиданно сурово произнес он. — Независимо от того, как сложится обстановка на фронтах, СС должен выжить. Это рыцарский орден, созданный на века. Я, старый солдат» понимаю это так.
— Сделаю все от меня зависящее, — так же сурово и клятвенно заверил Скорцени, зная, что теперь, кроме Кальтенбруннера, в этом зале у него есть еще один союзник. Он отметил это про себя с таким волнением, словно его вызвали не для участия в совете ордена СС, а для суда эсэсовского Трибунала чести.
— Вы были одним из моих лучших офицеров, Скорцени. Но, если берлинское руководство сочло необходимым пригласить вас на службу в СД, значит, вы ценитесь и в Берлине. Я, старый солдат, понимаю это только так.
— Только так, — с едва заметной улыбкой подтвердил Скорцени.
Ему нравилась солдатская простота этого генерала. Он часто вспоминал речь бригаденфюрера, которую тот произнес, стоя на танке, в полночь 21 июня 1941 года, за несколько часов до того, как двинуть части дивизии на Россию. Как они, солдаты дивизии «Рейх», внимали тогда каждому слову генерала! Как верили ему! Скорцени до сих пор помнит, что речь свою Хауссен закончил словами: «Через несколько недель мы проведем в Москве парад победы».
Не получилось.
Но вина в этом не старого солдата Хауесера. Он, гауптштурмфюрер Скорцени, до сих пор воспринимает себя как боевого офицера дивизии «Рейх» и по-прежнему верит своему генералу.
Тем временем к ним приближался слегка располневший бригаденфюрер. Невысокого роста, близоруко щурящийся, он буквально вклинился между Хауссером и Скорцени и, глядя на генерала, поинтересовался, кивая в сторону диверсанта:
— Что это за гауптштурмфюрер? Что-то я его не припоминаю.
— Отто Скорцени. Из СД, — машинально ответил Хауссер и вдруг обиженно взорвался: — Да это же Скорцени, черт побери, шеф диверсантов СС! Уж этого-то парня мог бы и запомнить.
— Ов-ва! Бригаденфюрер Монке, с вашего позволения, — медленно повернул голову генерал: — Дивизия «Адольф Гитлер» [34].
Скорцени не был знаком с этим человеком, а потому взглянул на него с хладнокровным безразличием.
— У вас еще будет возможность познакомиться поближе, я, старый солдат, так понимаю, — заполнил некстати возникшую паузу Хауссер.
— Не сомневаюсь, — пророкотал своим внушительным басом Скорцени.
Их беседа была прервана появлением в зале личного адъютанта Гитлера обергруппенфюрера Шауба и начальника личной охраны группенфюрера Раттенхубера. Эти двое не произнесли ни слова, но прибывшие на совет, а их было человек тридцать, сразу поняли: через две-три минуты появится фюрер. И принялись молча разбираться с местами.
— Здесь у каждого свое кресло, — вполголоса объяснил Хауссер Скорцени, когда почти все расселись. Бригаденфюрер специально задержался возле гауптштурмфюрера, зная, что определиться ему будет трудновато. — Но возле меня свободно, я, старый солдат, так понимаю.
— Благодарю. Есть человек — должно быть и место.
Наконец все расселись, и на какое-то время в зале воцарилось томительное молчание. Все посматривали то на появившегося рейхсфюрера Гиммлера, стоявшего теперь у своего кресла, справа от трона, то на входную дверь, у которой все еще оставались Шауб и Раттенхубер.
Но вот дверь распахнулась и появился Гитлер. Он на несколько секунд остановился, довольно небрежно вскинул руку, отвечая на приветствие подхватившегося зала, и медленно направился туда, где его поджидал Гиммлер.
Он уже прошел мимо Скорцени, но потом вдруг остановился и, оглянувшись, пристально посмотрел на него.
— Скорцени? — спросил он, словно удивляясь, как тот мог оказаться здесь.
— Я, мой фюрер.
— Отныне вы такой же посвященный, как и все мы. И… вы мне понадобитесь.
— Яволь, мой фюрер.
Еще несколько мгновений Гитлер, почти запрокинув голову, смотрел на гиганта-эсэсовца. Он неосторожно приблизился к нему и потому казался слишком маленьким и невзрачным. Скорцени понял это и Даже на полшага: отступил, упершись в доску стола. Но это не помогло. И еще он обратил внимание, как фюрер постарел с той недавней поры, когда видел его в последний раз. Землистое лицо стало еще более рыхлым, левая щека нервно подергивалась, взгляд усталых глаз едва пробивался из-за мешковатых коричнево-пепельных складок.
— Вы понадобитесь мне, Скорцени, — почему-то повторил Гитлер и, опустив, наконец, голову, медленно двинулся дальше.
Того, что он сделал сейчас для гауптштурмфюрера, было вполне достаточно, чтобы с этой минуты на новичка смотрели совершенно по-иному.
Скорцени так и не понял: произнес что-либо фюрер или просто движением руки повелел всем сесть. Но случилось так, что все опустились в кресла, а он обнаружил себя все еще стоявшим посреди зала. Себя и фюрера. Который тоже присел, было, но потом медленно, не сводя глаз со Скорцени, поднялся. И какое-то время они так, молча, и стояли друг против друга.
«Он скажет, — пульсировала в сознании Скорцени одна и та же, еще не сформировавшаяся, мысль. — Он должен сказать. Сейчас он должен сказать ТО! Это может, это способен сказать только он».
Как оказалось, этих слов фюрера ждал не только Скорцени. Все собравшиеся с внутренним содроганием ждали их. И все же они прозвучали совершенно неожиданно. Словно не были произнесены одним из присутствующих здесь, а зарождались из затаенного до поры до времени Голоса Вечности.
— Я видел нового человека. Он уже здесь. Он живет среди нас. Он жесток и смел. Смел и жесток! Мысли чело-веко-червей земных нацелены сейчас на события, происходящие на фронтах. Их интересуют линии фронта, начерченные военными на картах, и списки погибших, публикуемые гробовщиками из бульварных изданий. Они видят только то, что способны видеть их глаза, а слышат лишь то, что творит молва и вещает толпе наша пресса. Они не способны проникнуться Духом Парсифаля. Не способны воодушевиться космической энергией Вриля [59], — сотрясал фюрер поднятыми вверх кулаками, и Скорцени — незаметно для себя усевшемуся на подсунутое Хауссером кресло, или, может быть, насильно усаженному им — вдруг показалось, что вместе с содроганием рук его начали содрогаться своды замка, — эти человеко-черви не способны понять, что Германия ведет войну не только против наседающих на нее со всех сторон врагов… Что ее земная борьба ничто по сравнению с той, высшей, духовной, космической борьбой, которую ведут Избранные и Посвященные рейха за обладание энергией плотного воздуха [60], за право владеть знаниями Высших Посвященных [61], которые из всех народов по-настоящему познали и признали в качестве своих преемников только арийцев. Эти Высшие Посвященные уже вышли из недр Земли и соединились с Разумом Космоса. Они, только они, вступив в союз с нами, избранной расой, будут иметь право возродить нацию великих Гигантов. Но они ждут своего часа. Их приход невозможен до тех пор, пока мы, их избранники, их посвященные, не очистим планету от всего того, что способно загрязнять чистоту германской крови, не избавим мир от «существ, чуждых естественному порядку природы» [62]. Мы должны взрыхлить почву для того, чтобы возродившиеся в Тибете потомки Высших Посвященных Атлантиды смогли засеять её семенами новой расы, новой космической цивилизации.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments