Кладоискатель и доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков Страница 61

— Собираемся, быстро! — скомандовал Пухлый, закидывая на спину рюкзак.

— Что случилось? — не понял Глинник. — Кто кричал?

Причитания от капкана затихли.

— Немцы идут.

— Какие немцы???

Все остальные принялись торопливо навьючиваться.

— Вчерашние, — отрезал Пухлый. — Постой немного и узнаешь.

Глинник перестал задавать глупые вопросы и присоединился ко всеобщему копошению.

— Есть, — негромко сказал Аким. — Легки на помине.

Промеж деревьев шустро сновали люди в цветастом, а потому хорошо приметном камуфляже.

— Придется стрелять. — Пухлый снял затвор МП-40 с предохранительного взвода. — Аллее пункер.

Не знаю, были ли нападающие панками, но повоевать они любили. По нам открыли огонь. Боря с Димой попадали на землю. Аким сноровисто вскинул к плечу шпалер и шарахнул по воякам стоя. Я припал на колено, захватил в целик фигуру немца. Он бежал прямо на меня, пестрое пятно дергалось. Я нажал на спуск, подведя мушку под центр силуэта. Куда-нибудь да попаду. Куда конкретно, значения не имеет. Пуля в туловище выводит человека из строя. «Немец» упал.

— Шнель-шнель! — во всю глотку заорал Пухлый, ускоряя пинком под зад нерасторопного Балдориса. Сам он не стрелял. — Держаться берега, на дорогу не выходить!

Он был прав. На открытом пространстве нам из автоматов быстро наведут решку. В зарослях предпочтительнее одиночный прицельный огонь.

«Немцы» больше не шмаляли — сами залегли в страхе. Мы сквозанули от них, пронеслись через дорогу, нырнули в лес и вскоре выдохлись. Партизанская жизнь с ее недоеданием, ночевками под открытым небом и постоянными маневрами здоровья не прибавляла. Балдорис стер ноги и поэтому все время отставал. Мы были вынуждены приноравливаться к его скорости. Соответственно, снизили темп марша.

Именно благодаря этому Акимов заметил мину и сумел вовремя остановиться.

Черный капроновый шнур был натянут на высоте бедра. Деревья впереди редели, видно было реку. Кто-то установил натяжник, чтобы идущие к поляне не могли пройти опушку незамеченными. К сосне была привязана сигнальная мина. Мы с Акимом аккуратно сняли ее.

— Они от нас не отстанут, — сказал Глинник.

— Уже отстали, — дернул я башкой в ту сторону, откуда мы пришли.

— Надо все-таки позвонить, — завел старую песню Дима.

— Никуда не надо звонить, — осадил его Пухлый. — Сам видишь, что это не менты. Это мастодонты какие-то уродские вроде нас, лесные братья. Немцы, короче. Войну нам объявили.

— Придется воевать, — хмыкнул Боря. Из-под каски его текли струйки пота. Таскать на горбу, помимо вещмешка, двенадцатикилограммовый деготь, да еще бегом, занятие изнурительное. Меня самого уже одолела трешка, хотелось бросить ее и забыть, что оружие вообще есть на свете.

— Чисто по жизни, впереди должна быть засада. — Пухлый снял рюкзак, убрал в него мину и достал бинокль в твердом кожаном футляре. — Надо произвести разведку. Пойдем, Ильен, и ты, Аким. Остальным — тусоваться, не давать Димону звонить. Наблюдать за лесом, немцы могут догнать.

Раздав ценные указания, Пухлый бесшумно двинулся к опушке. Я натянул капюшон своего маскировочного комплекта, словно это делало меня невидимым. У кромки леса мы остановились. Пухлый достал из футляра «цейсе».

— Вижу снайпера, — шепнул он, передавая бинокль Акиму. Тот посмотрел в указанном направлении и протянул оптику мне.

— Гляди на двойную сосну, — негромко сказал Аким. — Видишь в развилке снайперское гнездо?

Я приник к окулярам. Мощная цейссовская оптика давала двенадцатикратное увеличение. На приметном дереве я без труда различил мохнатый, неброской зеленой расцветки ком, из которого торчал вороненый ствол. Человек, замотанный в масксеть, примостился на рогатине, наблюдая за лесом. Ждал сигнала красными ракетами, указывающими местонахождение противника, а при нашем появлении на открытом пространстве — множил на ноль кого мог. Тактика, не свойственная милиции. Подобным образом действовали финны в приснопамятную кампанию. Ныне так могли поступить только люди, зацикленные на той эпохе, изучившие ее столь подробно, что решили воплотить на практике. То есть отмороженные трофейные мастодонты.

— Нам и впрямь объявили самую настоящую войну, — молвил я, отдавая бинокль.

— Всамоделишную, — процедил Аким, двигая желваками. Борода его грозно топорщилась. Заметно было, что по отношению к подонкам, затеявшим с нами смертоубийственную игру, он настроен весьма категорично. — Чудом на растяжку не нарвались.

— Проворонь ты нитку — и капут, — вполголоса сказал Пухлый. — Запросто могли осколочную мину поставить — у них в голове ведь накакано.

— Интересно им, петухам, — поддакнул я. — Развлекаются, ребятишки.

— Обходить снайпера не имеет смысла, — продолжал рассуждать вслух Чачелов. — У него наверняка другие натяжники стоят.

— Да и наблюдатель такой может быть в лесу не один, если его запросто на ночь в засаде оставили, — поделился я своими соображениями. — Если только нас на него не гнали специально.

— Вряд ли всю ночь сидел. Недавно вылез, — высказался Аким и сделал неожиданный вывод, — а потому у него глаз сейчас весьма острый.

— Как плохо, — пробормотал я. — Будем отступать?

На меня не обратили внимания.

— Сможешь его застрелить? — спросил Пухлый Акима.

Помедлив, тот кивнул.

— Сниму. До него метров сто пятьдесят. — Он сдвинул на затылок ушанку и пристально вгляделся в цель. — Попаду, будь уверен. «Кукушка» эта из своего гнезда вылетит — только перья посыплются.

— Тогда вали.

Участь снайпера была решена.

Акимов снял шпалер с предохранителя. Медленно вскинул к плечу. Без бинокля снайпер казался лиственным пучком-переростком, неизвестным образом очутившимся на сосне. Аким пару раз глубоко вздохнул, на миг прикрыл тыльной стороной кисти правый глаз, уверенным движением положил руку на спусковой крючок, прицелился и задержал дыхание. Хлобыстнул выстрел. Пучок свалился на землю.

— Готовченко, — доложил Аким, передергивая затвор. — Пошел на удобрения.

«Где-то за лесом что-то полыхнуло, и сквозь чащу леса Иван стремительно отправился на тот свет».

— Не двигается, — оторвался Пухлый от бинокля. — Хорошо шандарахнулся.

— Знатно, должно быть, с такой-то высоты, — согласился Аким.

— Пошли, пока не очухался!

Мы поспешили к подбитому снайперу. Он не шевелился.

Пухлый ухватился за край маскировочной сети, потянул. Вывалилась винтовка. Я поймал ее за ствол. Это оказалась СВДУ — «драгуновка» в компактной модификации булл-пап, с магазином позади спускового крючка. Знатоки Финской войны были оснащены новейшим оружием спецназа!