Дружина особого назначения. Книга 2. Западня для леших - Иван Алексеев Страница 60

Ропша жестом поманил к себе старого на вид «слугу», сидевшего на облучке рядом с кучером, и так же жестом велел кучеру немедленно развернуться.

– Прости, боярин, сразу и не признали, – засуетились стражники, и один из них почтительно пошел впереди Ропши, чтобы тому не пришлось задерживаться еще и в воротах, хотя и распахнутых настежь, но тоже охраняемых.

Дворовых людей в городской усадьбе князя Юрия по летнему времени оставалось немного: большинство он разослал в загородные имения, по которым готовился пропутешествовать с женой и дочкой. Поэтому налетчики довольно быстро разделались со сторожами, слугами и конюхами, несколько трупов которых лежали во дворе. Ропша быстрым решительным шагом поднялся на красное крыльцо, зашел в сени и застыл как вкопанный. В сенях рядом друг с другом лежали трое леших в полном вооружении. Судя по всему, они были убиты ударами по голове, нанесенными сзади, то есть так же, как, по рассказу Кирилла, были убиты пятеро бойцов из десятка Желтка на рынке. Но здесь никто не пытался даже тронуть их оружие и амуницию: или боялись, зная о взрыве на рынке, или торопились. Ропша прошел в обеденную палату мимо нескольких слуг, лежавших в переходах и на лестницах, и с горестью увидел на полу перед накрытым столом князя и княгиню, зарубленных страшными ударами секир или топоров. Несколько стражников передвигали их тела на ковер, собираясь накрыть холстиной.

– Где тело княжны, ребята? – глухим голосом отрывисто и требовательно спросил Ропша.

– Ее тут нет, боярин, и в тереме тоже не нашли. По всему видать: увели голубку с собой злодеи кровавые! – ответствовали стражники.

Ропша на секунду задумался, затем, не произнеся больше ни слова, почти бегом вернулся к колымаге, вскочил в нее, подозвал к дверце спешившего за ним слугу и шепотом приказал:

– Наша усадьба в три раза ближе, чем рынок, поэтому беги туда вперед кареты, отправь верхового гонца к Дымку с известием, что трое бойцов убиты в усадьбе князя Юрия, как и те, что на рынке. Княжна похищена. Если в усадьбе остался кто из особников, скажи, что, возможно, княжну увезли опричники, а именно – Басманов-младший увез, в свой городской дом. Пусть проверят немедля, да если она там, то предпримут любые срочные меры, чтобы над ней не надругались да не погубили, пока наши на выручку придут! Если нет ее у Басмановых, пусть носом землю роют, но отыщут княжну. Я сам за тобой поспешу, насколько эта чертова колымага позволит. Пошел! – одновременно крикнул он и кучеру, и слуге.

Старый «слуга», леший лет пятидесяти, сухощавый и жилистый, плавным неслышным шагом понесся по улице, сразу оставив далеко позади надрывно скрипящую и угрожающе раскачивающуюся боярскую повозку. Бег был любимым занятием каждого из леших до глубокой старости, состязания ветеранов проводились почти так же часто, как и строевых бойцов. Сопровождаемый изумленными взорами редких прохожих, ветеран преодолел две версты меньше чем за четверть часа и вбежал в распахнувшуюся перед ним калитку ворот усадьбы. Сквозь раздирающее грудь хриплое клокочущее дыхание (понимая, что вопрос стоит о жизни и смерти, он рвал на дистанции, как в молодости, сверх сил), старый лешак передал приказ о верховом посыльном встретившему его начальнику караула и, в последнем рывке, достиг блокгауза особников, стоящего отдельно, посреди поляны, за яблоневым садом.

Все особники находились сейчас на облаве, и блокгауз был практически пуст. Однако, поскольку устав особой сотни строго-настрого запрещал оставлять свой штаб с документами и секретным снаряжением без специальной охраны, Кирилл, отправляясь по боевой тревоге к месту трагедии на рынке, взял с собой весь наличный состав особников и принял хотя и половинчатое, но формально допустимое решение: поручить охрану бойцу, временно прикомандированному к особникам для выполнения отдельных заданий. Таковым бойцом была не кто иная, как Катька, несколько раз работавшая с Фролом в городе под прикрытием. Сейчас Катька, надувшись от гордости по причине оказанного высокого доверия, сидела в совещательной комнате блокгауза. На столе перед ней лежали два пистоля, а в столешницу был воткнут редкой работы испанский абордажный кортик, удивительно острый и прочный, прекрасно сбалансированный, с удобнейшей рукояткой, который ей скрепя сердце вручил Михась после ее блестящей победы в учебном ножевом поединке. Катька любовалась своим грозным видом, глядясь в сверкающий серебряный кувшин с квасом, также стоящий на столе.

Когда в распахнутую дверь ворвался старый леший из Ропшиных людей, Катька, строго нахмурив брови, положила ладони на рукоятки пистолей и отрывисто скомандовала:

– Стоять у двери, не приближаясь! По какому делу, батя?

Старому лешему ничего не оставалось, как выполнить команду девчонки. Он по долгому опыту знал, что у особников свои правила и приемы, поэтому ничему не стал удивляться, а передал Катьке указание боярина, вышел из блокгауза и, пройдя несколько шагов, тяжело опустился на траву, стараясь успокоить надрывное дыхание. Он понимал, что ему сейчас надо не сидеть, а ходить не спеша, делая специальные упражнения на вдох-выдох, но ничего не мог с собой поделать: слишком уж сильно он выложился в этом забеге не на жизнь, а на смерть.

После услышанного сообщения из Катькиной головы вмиг улетучились все посторонние мысли и досужие рассуждения, которым она предавалась в тишине и покое, не зная еще о произошедших на рынке и в слободе событиях, наслаждаясь своей причастностью к грозной и таинственной особой сотне, что могло явиться предметом зависти некоторых мнящих о себе строевых бойцов. Игры и состязания остались в прошлом. Ее мозг, подстегнутый резким холодным уколом страха провалить порученное дело, заработал четко и расчетливо. Многоопытный дьякон Кирилл правильно разглядел в порывистой и на вид легкомысленной девице талант бойца особой сотни. Через несколько секунд Катька уже знала, как должна действовать. Не мешкая, она бросилась в кладовую, в которой находилось специальное снаряжение, оружие и разнообразная одежда для особников, работающих под прикрытием. В этой кладовой Катька уже не раз переодевалась перед вылазками в город на пару с Фролом.

Девушка сбросила с себя обмундирование, натянула удобные облегающие шелковые кюлоты, не стесняющие движений, и такую же рубаху, которая выскальзывает из рук при попытке противника сделать захват. Сверху она натянула платье и сарафан, приличествующие небогатой дворянке, служащей в княжеском доме, обула крепкие строевые сапоги, голенища которых в двух местах были перехвачены ремешками с пряжками, чтобы не слетали с ноги при ударе. Затем, подоткнув повыше подолы, надела поверх сарафана и платья мужской кафтан. На голову Катька нацепила фальшивую косу, которую тут же спрятала под мужской шапкой. В дополнение ко всему она наклеила первые попавшиеся под руку усы. Спрятав под одеждой оружие, девушка выбежала из блокгауза и помчалась к воротам. Добежав, крикнула изумленным ее внешним видом караульным:

– Я – дежурная по особой сотне! Коня мне, немедля! Гонца на рынок! Передать, что я – в усадьбе Басмановых, проверяю, не туда ли отвезли похищенную княжну! Если не вернусь через час – значит, княжна там, пусть шлют подмогу!

И когда один из бойцов, привыкший, как и все, быстро и без вопросов исполнять требования особников, подвел ей оседланного скакуна, она, вскочив в седло, крикнула: