Возвышение империи - Сэм Барон Страница 59

— Мардук их всех забери, — сказал Сисутрос хрипло. Он задрал ноги на стол, прислонившись спиной к стене. — Еще один такой день, и я сбегу и сам стану разбойником.

Эсккар чувствовал себя не менее усталым. Непрерывные споры действовали ему на нервы и утомляли его. Но он все время держался настороже, чтобы изучить всех, кто говорил, и отличить тех, кто лжет, от тех, кто просто не очень хорошо умеет произносить речи. Он оставался на площади, сколько мог, но вмешался всего дважды, когда Сисутрос кинул на него взгляд в поисках поддержки.

Эсккар испытывал искушение последовать совету Треллы: «Держись отчужденно. Не вмешивайся в простые вопросы. Предоставь твоим подчиненным решать их. Тогда люди поймут, что тебя заботят более важные дела, чем какая-то крестьянская корова или счет, выставленный хозяином постоялого двора».

— Завтра будет легче, Сисутрос. По крайней мере, ты уже разобрался с золотом. Они приутихнут, как только вернутся к работе. Тогда тебя будут осаждать просьбами дать людей, помочь отстроить фермы, починить канавы, лавки, лодки — все, что было сломано или уничтожено Ниназу.

— Командир, я не знаю, как вы с Треллой это выносите. Лучше уж каждый день выдерживать жестокий бой с варварами.

Сисутрос покачал головой.

— Не думаю, что у нас хватит писцов и торговцев, не говоря уж про воинов.

Лани появилась у стола, неся поднос с вином, сыром и хлебом — начинался ужин. Эсккар налил себе в чашу вина и разбавил его водой. Сисутрос был прав. Им понадобится помощь, и они еще несколько месяцев не смогут доверять никому из жителей Биситуна.

— Я пошлю весточку в Аккад, Сисутрос. Может, Никар или Корио смогут выделить кого-нибудь тебе в помощь. Может, Трелла знает подходящих людей.

Он не упомянул о жене Сисутроса — та была слишком застенчива и замкнута и не смогла бы решительно разобраться с напористыми крестьянами.

Эсккар наблюдал за Лани, которая грациозно ходила по кухне, распоряжаясь двумя женщинами, готовившими еду. Он знал, что она могла бы помочь Сисутросу, но люди Биситуна никогда не согласятся признать ее в этой роли. Для них, что бы ни сказал сегодня Эсккар, она всегда будет женщиной Ниназу. Кроме того, он пообещал ей безопасную жизнь в Аккаде.

Хамати, Дракис, писцы и еще несколько человек сидели за столом, с нетерпением ожидая ужина. Лани и Типпу вернулись, неся новые полные подносы, им помогали остальные женщины, которые приготовили большую часть еды у себя дома. Правда, ужин не был изысканным.

В Биситуне по-прежнему будет не хватать еды, пока не восстановится рыночная торговля. Тем не менее следующие несколько дней крестьяне будут приносить сюда все, что смогут, чтобы продать воинам и горожанам.

Поэтому сегодняшний ужин состоял из рагу, состряпанного из двух мелко порубленных цыплят, смешанных со свежими овощами. Четыре ковриги свежего хлеба, только что вынутого из печи, помогли вычерпать это рагу, а разбавленное вино завершило трапезу. Не слишком сытная еда для воинов, но большинство жителей Биситуна нынче вечером вообще не будут есть. Конечно, ни один человек не умрет здесь от голода в ближайшие дни, хотя очень многие будут ложиться спать на пустой желудок.

Когда с едой было покончено, Эсккар и Сисутрос в компании Гронда и трех охранников снова прошлись по деревне. И Эсккар, и Сисутрос чувствовали потребность размяться после того, как им весь день пришлось просидеть или простоять с серьезным выражением лица. Несколько часов они бродили по селению, пока не стало трудно что-либо разглядеть из-за темноты.

При каждом удобном случае Эсккар вступал в беседу с жителями деревни. Такие необязательные разговоры давались ему нелегко, но Трелла приучила его болтать с простыми людьми, спрашивая об их домах, об их семьях, нуждах, об их надеждах. Он понял, что настоящая основа его правления — люди, и очень старался поддерживать связь с теми, кем правил.

Эсккар и его спутники уже зевали, когда вернулись на площадь, теперь безлюдную и пустую. После столь долгого и полного событий дня все остальные уже отправились по постелям, торопясь выспаться. Эсккар, Сисутрос и Гронд умылись у колодца, раздевшись и облив себя водой. Это освежало не так, как хорошее плаванье в реке, но Эсккар пообещал себе эту роскошь завтра — и будь что будет.

Неся в руках одежду, все трое вошли в дом. В большой комнате не было слуг, лишь два воина стояли на страже у дверей. Эсккар поговорил с обоими, чтобы убедиться, что они начеку. Хотя Сисутрос раздал много награбленного добра, в доме все еще хранилось золото, предназначенное для Аккада.

Эсккар едва успел войти в свою комнату, как появилась Лани, неся черпак с вином, еще один — с водой и единственную чашу. Она наверняка слышала, как мужчины мылись у колодца, поэтому не принесла чашу для умывания.

Плеснув немного вина, она добавила туда воды и протянула Эсккару. Она уже поняла, что он пьет хорошо разбавленное вино.

— Спасибо, Лани, — сказал он, прервав молчание.

Она, вероятно, думала, что Эсккар ждет, что она будет ему прислуживать. На Лани было то же самое мягкое платье, в котором она пришла прошлой ночью, и ему уже хотелось, чтобы платье это было развязано.

Он сделал глоток из чаши.

— Лани, ты не обязана быть в моей спальне. Ты горюешь о своем муже.

Она прикоснулась пальцем к его губам.

— Мой муж погиб больше четырех месяцев тому назад. Сегодня… глядя, как умирает Ниназу, я оставила позади свое горе. Теперь я должна заботиться о сестре.

— Значит, ты нужна ей этой ночью, Лани. Останься с ней. Она не такая сильная, как ты.

— Сегодня у нее для утешения есть Гронд.

Лани увидела, как взглянул на нее Эсккар.

— Нет, господин, она по своей воле пошла к нему. Пора ей перестать бояться мужчин. И я думаю, что Гронд как раз подходит для этого. Он не обращает внимания на то, что она опозорена, и обращается с ней с уважением. Сестру его присутствие утешает больше, чем могут утешить мои слова. Типпу знает, что никто теперь ее не обидит.

«И верно, — подумал Эсккар. — Только тупица попытается оскорбить женщину, которая находится под защитой Гронда».

Лани повернулась и пошла к двери, закрыла ее и заложила деревянным засовом.

Снова повернувшись лицом к Эсккару, она высоко подняла голову.

— Я думаю, пора и мне по доброй воле лечь с мужчиной в постель. Я бы осталась с тобой и этой ночью, господин, если ты не рассердишься.

Он посмотрел на нее, и его решимость растаяла. В Лани было нечто, что заставляло Эсккара ее желать, и он знал, что дело здесь не только в ее умении его ублажать, а в чем-то большем. Эсккар сел на постель, как никогда, не уверенный в себе.

— Ты знаешь, что я хочу тебя, Лани. Но я не возьму тебя с ложью на устах. Моя жизнь осталась в Аккаде, с Треллой. И я скоро туда вернусь.

— Я прошу тебя только сдержать слово, господин, и взять меня с сестрой в Аккад. А до тех пор тебе понадобится кто-нибудь, кто будет управлять твоим хозяйством, заботиться о тебе, пока ты здесь, и обнимать тебя в темноте ночи.