По ту сторону жизни - Александр Чиненков Страница 59

— А сейчас утро или вечер? — тупо пробормотал он.

Семёновна что-то ответила, но Кузьма так и не понял смысла её слов. Дрожь пробежала по его телу и холодный пот выступил на лбу. Он встал, и старушка отпрянула назад, побледнев и шепча молитву. Когда Кузьма обвёл взглядом комнату и искажённое страхом лицо Семёновны, его словно молнией ударило. Он словно проснулся и сбросил с себя остатки длительного затяжного сна. Кузьма смотрел на перепуганную старушку, и его лицо выражало такую усталость и отвращение, что Семёновне на миг показалось, будто она смотрит на воскресшего мертвеца. Проведя ладонями по лицу, он пробормотал:

— А бинты где? Когда их с меня сняли?

— Так… Давно уже сняли, — ответила она тихо. — Лицо твоё зажило, сынок, и…

— А почему я не помню этого? — зажмурился Кузьма. — Как давно это было?

— Так ещё зимой, — пролепетала Семёновна, отступая на шаг.

— Зимой?! — воскликнул Кузьма и бросился к окну. — Господи, — сказал он тихо, — так сколько же прошло времени? И почему я не помню ничего, Господи? Что же получается, я всё это время проспал?

Он хмуро глянул на старушку и потребовал:

— Говори сейчас же, что со мной было всё это время? Только врать не смей! — Он сжал кулаки, и Семёновна, глядя на них, едва не упала в обморок.

— А что было… Всё хорошо было, — запричитала она, пятясь к двери. — Ты вон жив и здоров, сынок!

— А Маргарита где с сыном Дмитрием? — загремел на весь дом Кузьма. — Они что, за столом уже меня дожидаются?

Даже не одевшись, в нижнем белье, он вышел из спальни и, увидев накрытый для завтрака стол, остановился.

— Так нет их, милый, — сказала ему в спину Семёновна. — Уехали они куда-то, но скоро уже объявятся. Денёчка уже через два… А я, как быть, не знаю. Те лякарства, которые я в чай тебе подсыпала, уже дня два как закончились.

— Лекарств мне больше не надо, — обернулся к ней Кузьма. — Я сейчас пойду по городу прогуляюсь. Давно я свежим воздухом не дышал…

Даже не взглянув на стол, он вернулся в спальню, надел брюки и гимнастёрку.

— Эй? — позвал он со страхом наблюдавшую за ним Семёновну. — А где мои остальные вещи?

— Знать не знаю, — развела руками старушка. — Димочка сложил их в мешок и куда-то унёс.

— Вот даже как, — хмыкнул Кузьма. — И что, ничего не найдётся в этом доме, что я смог бы на себя надеть?

— Нет ничегошеньки, — развела руками Семёновна. — У меня давно уже нет мужчин в доме. Одна я как перст на свете белом.

— А это мы сейчас проверим! — ухмыльнулся Кузьма. — Не найдёшь мне одежду, я разнесу по брёвнышкам весь твой дом!

Для убедительности он схватил табурет и с такой силой ударил им по столу, что ножки его разъехались в разные стороны, а середина разломилась пополам.

— Свят, свят, свят, — закрестилась старушка, пятясь. — Так нет у меня никакой одежды, Христом Богом клянусь!

— Ты не клянись, а поищи, пока дом цел! — закричал Кузьма в гневе, хватая второй табурет.

— Постой, обожди, я вспомнила, где можно взять одёжку, — залилась слезами Семёновна. — Ты в избе тут посиди, покуда я на базар сбегаю!

— Что ж, беги на базар, — согласился Кузьма, ставя уцелевший табурет на пол. — Через час не вернёшься, я разгромлю твой чёртов дом! Ты слышишь меня, карга старая?

— Слышу, слышу, — надевая пальтишко, сказала Семёновна. — Я только с виду старая, а так быстро хожу…

Она выбежала в сени, затем на крыльцо, и… Кузьма услышал, что дверь снаружи закрылась на замок.

* * *

Оставшись один, Кузьма обыскал весь дом. Он ходил из комнаты в комнату, пока его взгляд не остановился на дверке чулана. Сломав с помощью кочерги замок, Кузьма замер, увидев внутри огромный сундук.

Кузьма открыл крышку и, не сомневаясь ни секунды, стал выкладывать вещи. Новенькие хромовые сапоги и мужской костюм он нашёл на самом дне сундука. Тут же нащупал револьвер и несколько пачек с патронами.

Пиджак оказался чуть коротковат, брюки тоже доходили лишь до щиколотки. «Ничего, — подумал Кузьма обрадованно. — Обую сапоги, и ничего не будет заметно. Хозяин этого костюма, видимо, был широк в плечах, как и я, вот только поменьше ростом…»

К счастью, сапоги пришлись ему впору. Придирчивым взглядом осмотрев своё отражение в зеркале, Кузьма подумал: «Ничего, вполне сгодится. А теперь пора бы поторопиться…»

Зарядив револьвер, Кузьма засунул его за пояс сзади, а оставшиеся патроны растолкал по карманам. После этого он распахнул окно и выбрался на улицу. В ноздри ударил запах пробуждающихся после зимней спячки цветов и растений, и от этого голова пошла кругом.

Услышав скрип калитки, Кузьма быстро спрятался за стоявший рядом покосившийся сарай. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел старуху и Маргариту с Дмитрием. «Давайте ищите-свищите меня, „родственнички“, — с усмешкой подумал он, попятившись к забору. — Больше мы не увидимся, надеюсь, никогда. Ведь жили же по отдельности двадцать лет, вот и будем доживать свои земные срока подальше друг от друга…»

Перемахнув через невысокий забор, Кузьма оказался на пустынной улочке и, осмотревшись, пошагал в направлении центра города.

«Меня трудно узнать, — думал он, успокаивая сам себя. — Я даже сам не узнал своего лица, когда разглядывал его в зеркале. Ожоги изрядно подпортили мою физиономию, но ничего, сойдёт, я же не собираюсь к кому-то свататься…»

Петляя по улицам, он пытался вспомнить, что с ним было в последнее время, но на ум ничего не приходило.

«Что же мне делать? Как быть? — думал Кузьма. — Ни денег, ни документов при себе… Даже ни к кому на ночлег попроситься не могу. Я теперь чужак в родном городе…»

Он не заметил и сам, как дошагал до базара и остановился, увидев его. Базар и раньше был самым оживлённым местом в Верхнеудинске, а теперь…

И теперь он выглядел довольно внушительно. Множество повозок запрудили ближайшие улицы. Гружённые доверху, они напоминали баррикады, пройти сквозь которые было непросто. А за повозками ларьки, прилавки под навесами и столько народу, что яблоку негде упасть. Продавалось и покупалось всё, что только можно вообразить. Кудахтали куры, кричали торговки, привлекая покупателей, сновали дети с леденцами на палочках. А надо всем витал запах пирожков и жареного мяса.

Кузьма прошёлся между рядов и с облегчением осознал, что на нём никто не останавливает взгляд. Его просто никто не замечал.

Он дошёл до магазина, когда-то принадлежавшего купцу Халилову. Теперь это было здание городской кооперации, и торговали в нём только продуктами питания. Лицо продавца показалось Кузьме знакомым. Она тоже обратила на него внимание. Лицо её удивлённо вытянулось, а глаза блеснули.

— Чего вас интересует, товарищ? — спросила она. — Колбаска свеженькая, только утром завезли. Тут и ливерная, докторская…