Золотой город - Дуглас Престон Страница 58

— Как вы думаете, что нам дал с собой Бонаротти? — Слоан подбросила в костер сучьев.

— Чем гадать, давайте лучше посмотрим.

Вытащив из рюкзака сверток, она развернула его и извлекла два непромокаемых пакета, надписанные черным маркером. В одном оказалась сухая масса, весьма смахивающая на обыкновенные макароны, в другом — смесь трав.

«Высыпать в кипящую воду и варить семь минут», — значилось на первом пакете. «Слить воду и добавить», — гласила инструкция на втором.

Через десять минут они в точности выполнили все указания. Стоило высыпать в котелок содержимое второго пакета, воздух наполнился соблазнительным ароматом.

— У меня уже слюнки текут, — сообщила Слоан. — Наш Бонаротти — настоящий волшебник.

Покончив с первым блюдом, они взялись за второе. В пакете у дочери профессора оказалась чечевица с сушеными овощами и концентрированный бульон. Обе наелись до отвала, вымыли в ручье посуду и расстелили на песке просохшие спальные мешки. Сняв с себя большую часть мокрой одежды, Нора юркнула в мешок и растянулась во весь рост. Она лежала на спине, с наслаждением вдыхая чистый воздух и любуясь россыпью звезд. Несмотря на царившие вокруг тишину и безмятежность, ее не покидали тревожные предчувствия. В глубине души Нора вовсе не ощущала той уверенности, которой пыталась заразить Слоан.

— Что-то ожидает нас завтра? — раздался в темноте низкий голос девушки. Она словно прочитала ее невысказанные мысли.

Приподнявшись на локте, Нора взглянула на спутницу. Дочь профессора, скрестив ноги, сидела на спальном мешке и расчесывала волосы. Джинсы ее висели на ближайшей ветке, длинная рубашка закрывала колени. Отблески костра, играя на высоких скулах, придавали ее лицу таинственное, почти демоническое выражение.

— Хотела бы я это знать, — вздохнула Нора. — А как вы думаете, найдем мы Квивиру?

— Найдем, — раздался в ответ едва слышный шепот.

— Час назад вы были не слишком в этом уверены.

— Город должен быть здесь. — Девушка пожала плечами. — Мой отец никогда не ошибается.

По ее губам скользнула знакомая безмятежная улыбка, однако сразу чувствовалось — в словах девушки есть лишь доля шутки.

— Надеюсь, ваш отец тоже никогда не ошибался, — вдруг произнесла Слоан. — Пожалуйста, расскажите о нем.

Нора собралась с мыслями.

— Ну, честно говоря, на первый взгляд он казался самым обычным ирландцем-неудачником. Проблема состояла в том, что он слишком много пил. И в голове у него вечно роилась уйма идей и планов. А когда доходило до их осуществления, он быстро остывал. И все же он был лучшим отцом на свете. — Она вздохнула. — В нас с братом папа души не чаял. И не уставал твердить о том, как он нас любит. Мы засыпали и просыпались с мыслью о его любви. Ни разу в жизни я не встречала такого доброго человека. Какую бы авантюру он ни затевал, мы принимали в этом участие. Мы всегда были рядом, вместе лазали по руинам, искали сокровища, ползали с металлоискателями по местам былых сражений. Теперь, став археологом, я понимаю, как сильно мы рисковали. Мы верхом отправлялись в горы Суеверий, пытаясь обнаружить затерянный голландский рудник, мы провели лето в пустоши Джила в поисках копей Адамса. Словом, всего и не упомнишь. Удивительно, как мы остались живы. Моей матери все это изрядно надоело, и в конце концов она заговорила о разводе. А отец решил доказать ей, что все его проекты — не пустой звук, и отправился на поиски Квивиры. Больше мы о нем не слышали — до тех пор, пока неведомо откуда не пришло это письмо. Но так или иначе, я стала археологом только благодаря ему.

— Вы надеетесь, что он до сих пор жив?

— Нет. На это я не надеюсь. Будь отец жив, он бы никогда нас не бросил.

Нора глубоко вдохнула благоуханный ночной воздух, прислушиваясь к тишине, воцарившейся в долине.

— Ваш отец — тоже необычный человек, — добавила она. — Хотя и совсем в другом роде.

Тонкая светлая полоса внезапно разрезала бархатное небо.

— Звезда упала, — проронила Слоан и снова погрузилась в молчание. — Вы уже говорили о том, что мой отец — необычный человек, — произнесла она спустя несколько мгновений. — Помните, там, на тропе? Думаю, так оно и есть. Во всяком случае, отец он исключительный. А у исключительного отца и дочь должна быть исключительной. Так что мне приходилось нелегко.

— Он требовал слишком многого?

— Мой отец из тех, кто стремится, чтобы его чадо отвечало самым высоким стандартам. — Девушка уставилась в ночное небо. — Невероятно высоким. Я всю жизнь ощущала на себе его оценивающий взгляд и никогда не расслаблялась. Мне позволялось приглашать домой лишь тех из моих друзей, кто мог поддержать интеллектуальную беседу за столом. Я старалась из всех сил, но полностью выполнить все отцовские требования мне так и не удалось. И даже сейчас он не верит, что я сумею добиться успеха.

Помню, в седьмом классе мой учитель музыки предложил всем своим ученикам участвовать в концерте. Я выучила очень сложную инвенцию Баха и ужасно гордилась собой. Но другая ученица, девочка по имени Урсула Рейн, была настоящим вундеркиндом. Сейчас она преподает в консерватории. Урсула выступала передо мной, сыграла вальс Шопена и сорвала бешеные овации. — Лицо Слоан внезапно стало жестким. — Так вот, когда отец, сидевший рядом со мной, услышал эти овации, он встал и вышел из зала. И меня увел с собой, так и не дав мне сыграть. Я чуть не плакала от досады: еще бы, так долго долбила свою инвенцию, надеялась, папа будет мной гордиться. Конечно, он придумал благовидный предлог, будто у него схватило живот или что-то в этом роде. Но я прекрасно понимала: он боялся, что я окажусь второй, и не мог этого вынести. До сих пор удивляюсь, как он решился предложить мне участвовать в этой экспедиции. — Слоан рассмеялась.

Нора различила в ее смехе нотки горечи.

— Мне кажется, воспитательные методы вашего отца пошли вам на пользу, — произнесла она.

— Вот как? — Девушка повернула к ней голову, отбросив назад темные волосы. — Считаете, с меня следовало сбить спесь?

— Нет, что вы, — поспешно забормотала Нора. Слоан неверно истолковала ее слова. — Напротив, я хотела сказать, вы такая…

— И вот еще что любопытно, — перебила дочь профессора. — Отец ни разу не сказал, что меня любит. По крайней мере, я этого не помню.

Она отвернулась в сторону.

— Можно, я задам вам один вопрос, который давно меня занимает? — Нора сочла нужным переменить тему. — Вы богаты, красивы, вашим талантам нет числа. Почему вы решили стать археологом?

— А разве в археологи идут только тупоголовые нищие уроды, для которых закрыты все остальные пути? — Слоан расхохоталась.

— Конечно нет. Но…

— Археология — наша семейная традиция. Все представители семейства Ротшильдов были банкирами, семейства Кеннеди — политиками. А удел членов семейства Годдар — археология. Я — единственный ребенок, и мне с рождения было предначертано стать археологом. Так хотел отец, а у меня не хватило решимости ему воспротивиться.