Крестник Арамиса - Поль Махалин Страница 57

Он замолчал. В тишине отчетливо стало слышно, что странный шум приближается. По лицу немца пробежала тень. Он сделал знак Мовуазену, и тот подошел к де Вандому.

— Вашу шпагу! — потребовал супруг Арманды де Сент-Круа.

— Предпочитаю сто раз сломать ее об колено, — прорычал генерал, — чем осквернить сталь, не имеющую ни пятнышка, отдав ее в руки негодяя и предателя!

Генерал побледнел, глаза его налились кровью, он отступил на шаг и вынул шпагу из ножен.

Господин де Стахремберг бросился было на помощь к Мовуазену, как вдруг во дворе раздались выстрелы. Отступая под натиском драгунов, стреляли немецкие часовые.

— Что там такое? — крикнул Стахремберг, бледнея.

Маркиз де Мовуазен бросился в коридор и крикнул офицерам:

— Шпаги наголо! Нас атакуют!

Он выбежал во двор. Навстречу ему впереди эскадрона во весь опор мчались молодые офицеры, де Жюссак и де Нанжи.

Оба скакали с обнаженными шпагами, оба одинаково ловко соскочили с лошадей, оба почти одновременно оказались лицом к лицу с мужем Арманды.

Тот узнал крестника Арамиса и, вынимая из-за пояса пистолет, злобно прошипел:

— Не уйдешь, паршивая тварь! — и выстрелил в упор.

Но молодой человек успел отскочить в сторону, невольно открыв господина де Нанжи, бежавшего сзади. Пуля вошла ему в грудь, и муж Вивианы упал, не успев даже вскрикнуть.

Впрочем, молодой граф был отмщен. В следующий миг рухнул окровавленный Мовуазен. Элион ударом клинка пробил ему голову.

Тем временем драгуны окружили постоялый двор. Бряцала сталь, гремели выстрелы, слышались крики и проклятия. И вдруг среди всеобщего смятения ночь огласил торжествующий клич, подобный голосу медной трубы:

— За Францию! За Вандома!.. Вперед!.. За генерала, дети мои, за генерала!..

Это кричал наш добрый Элион. Рыча и размахивая шпагой, он вбежал в дом. В коридоре на него набросились двое противников. Он ответил им двумя ловкими ударами шпаги, и несчастные получили раны такой глубины, что доктор Жюль уверял впоследствии, будто их нанесли косой. Истошные вопли этих двух отбили у остальных всякое желание связываться с молодым офицером. Воспользовавшись замешательством врага, барон бросился вперед, пробивая себе дорогу головой, и разметал противников с такой легкостью, будто сражался с тенями. Две-три рапиры все же коснулись его, но он обломил их своей шпагой. Де Жюссак был настолько проворен и удары его были настолько сильны, что враги отступили. Комната наполнилась стонами, кругом валялись раненые — несчастные с перебитыми руками и ногами, с окровавленной грудью, с пробитым черепом…

Де Вандом, оставшийся один на один с немецким генералом, все это время стремительными ударами шпаги держал его на почтительном расстоянии. Но вот на помощь Стахрембергу явились немецкие офицеры, а вслед за ними в комнату влетел наш молодой герой!..

— Бросай оружие! — крикнул барон. — Или я за себя не ручаюсь!

— Да, господа, бросайте оружие, — сконфузился Стахремберг, оказавшийся между двумя клинками.

В это время драгуны гнали хорватов с яростью, на какую только были способны французы, и враг бежал через поле, оставляя множество убитых и раненых. Раздался громкий победный клич:

— Да здравствует король!.. Да здравствует Вандом! Да здравствует Франция!

Герцог Вандомский вдруг узнал своего спасителя.

— Господин де Жюссак! Вы?!.. Возможно ли это?

Элион хотел ему все объяснить, но генерал не дал ему раскрыть рта, он крепко обнял молодого офицера и похлопал его по плечу.

— Кадет, не хочу ничего слышать, мне ясно лишь одно: ты вытащил меня из чертовской передряги… Ты и твои храбрые ребята, которые отныне будут называться драгунами Вандома.

— Да здравствует генерал! — разнеслось повсюду.

Тот повернулся к Стахрембергу, к этому обессилевшему, тяжело дышавшему Протею и с язвительной веселостью, которую унаследовал от Беарнца, бросил:

— Ну, сударь, что скажете по поводу такой улыбки фортуны? Капризная дама, не правда ли?.. Только что я был вашим гостем, и вот теперь вы — мой!

Немец, опустив голову, что-то глухо проворчал. Герцог сиял.

— Успокойтесь, ради бога, — великодушно рассмеялся он. — Я предпочитаю встречаться с врагами только на поле боя. Вы свободны.

— С-с-свободен? — не верил своим ушам пленник.

— Да, вместе с вашими людьми. Безо всяких условий, кроме одного — верните мне побыстрее те двести тысяч пиастров, что вы так ловко вчера у меня стянули.

И громко расхохотавшись, подобно своему предку, королю Генриху, добавил:

— Что вы хотите, мой дорогой генерал? Мои солдаты воюют за деньги, вы бьетесь ради чести. Каждый отстаивает то, чего ему не хватает.