Земля неведомая - Елена Горелик Страница 57

— Ничего, милая, — говорил дон Армандо, утешая жену. — Забрали у нас не все, на первое время хватит. А потом, когда французы уйдут из города, все наладится… В крайнем случае — уедем к твоим родителям на Тринидад. Твоими плантациями мы почти не занимались — вот и займемся…

Но договорить он не успел. Дуарте, уставший слушать о том, как счастливо будет жить семейство Арройо после его отплытия из Картахены, выпалил в дона Армандо. Нет — ему мало было разорения кровного врага, ему мало было бы просто убить его. Бешеная душа португальца требовала причинить ему боль, унизить, оскорбить, заставить страдать. Поэтому он не стал убивать Арройо, хотя мог бы запросто это сделать. Нет — он целился ему в ногу, навылет прострелив бедро. Испанец взвыл и упал. Донья Иоланда закричала и бросилась к мужу, но Дуарте не подпустил ее к нему. Несколько раз с ненавистью ударив Арройо сапогами в живот, в лицо, в грудь, он отбросил в сторону пистолет.

— Не ждал, сволочь? — свистящим страшным голосом проговорил португалец. — Думал, меня сгноили на плантациях? А вот он я, живой и здоровый!

— Жозе, ты спятил!!! — орал сеньор Армандо, корчась от боли.

— Может, я и спятил, — зло рассмеялся Дуарте. — Только я пришел сюда посчитаться с тобой, раз уж не довелось посчитаться с твоим папашей… Хотите знать, сеньора Арройо, за кем вы замужем? — Он так посмотрел на оцепеневшую от ужаса женщину, что та чуть не упала в обморок. — Он знал! Он видел, как мой отец выплачивал тот чертов долг! Этот человек, которого я называл братом, благополучно промолчал, когда мог свидетельствовать в мою пользу! А знаете, что было потом? — Он вынул из-за пояса кинжал. — Потом меня заковали в цепи и отвели на рабский торг. Где и продали на плантации!

Дуарте — мертвенно-бледный, с пугающей ухмылкой на лице — подошел к молодой женщине, медленно пятившейся от него до тех пор, пока она не уперлась спиной в стену. Управляющий — и кто бы мог ожидать такой прыти от пожилого человека? — кинулся на помощь своей госпоже, но Дуарте, не глядя, совершенно равнодушно ударил его локтем в горло. Испанец захрипел и осел на пол.

Влад всего этого не видел. Он сразу совершил ошибку, пойдя не по той лестнице. От самого входа наверх вела двойная лестница — и Влад совершенно естественно решил, что это просто архитектурный изыск. Кто же знал, что две лестницы ведут в два разных крыла дома! И вот сейчас он метался по гостиной — слыша все, что происходит за стеной, в столовой, и не зная, как туда пройти. Наконец ему пришел в голову самый простой вариант: Влад спустился снова на первый этаж и взбежал по ступенькам второй лестницы, выйдя наконец к двери столовой. Оттуда доносились женские крики.

Не останавливаясь, Влад рывком распахнул дверь, на ходу выдергивая из-за пояса кортик. Дуарте, деловито резавший своим кинжалом платье отчаянно сопротивлявшейся испанки, обернулся к нежданному врагу. Отбросив от себя женщину, кинулся к Владу. Они сцепились, выкручивая друг другу руки с кинжалами. Молча, только скрипя зубами и тяжело дыша, каждый пытался справиться с противником. В результате оба клинка отлетели далеко в угол, и они сошлись врукопашную.

Хотя Влад и Дуарте были примерно одного роста, да и равны по силе, сейчас Влад не мог справиться с озверевшим португальцем. Тем словно овладела какая-то совершенно дикая сила, с которой он легко, как плюшевую игрушку, откидывал Влада в сторону. К тому же та последняя стадия опьянения, в которой он пребывал, не сказывалась на его координации, но заставляла тело совершать какие-то дополнительные, лишние, совершенно непредсказуемые движения, сбивавшие противника с толку.

«Нет, — лихорадочно думал Влад, с трудом уклоняясь от очередного броска Дуарте. — С техникой пьяного мастера я незнаком. Это вообще китайцы придумали».

В этот момент на сцене появился новый персонаж. Дверь открылась, и в комнату, преследуемый перепуганной нянькой, вошел малыш лет трех. Даже и не разобрать — мальчик или девочка — в длинном кружевном платьице до самого пола, с волосами, падавшими на плечи, и с темными серьезными глазами. Увидев маму, сидевшую у стены на полу, в разорванном платье, которое клочьями свисало у нее с плеча, с растрепанными волосами; отца, с разбитым в кровь лицом и чужих, незнакомых людей в пропыленной одежде, — ребенок остановился и, всхлипнув несколько раз, бросился к матери. Она судорожно обняла малыша, прижимая к себе. Дуарте совершенно взбеленился. В очередной раз отпихнув Влада — да так, что на того повалился шкаф! — он кинулся к женщине, которая, вскрикнув, попыталась заслонить собой ребенка… Угрозы и чудовищные ругательства Дуарте, ядреный мат Влада, оказавшегося под завалом из книг и прочей всячины, причитания няньки, крики и проклятия Арройо, мольбы его жены, плач малыша — все это смешалось в единую, кошмарную какофонию.

Вот это зрелище и застал Билли, который первым наконец-то добежал до злополучного дома. Он появился очень вовремя. Влад, полузасыпанный книгами и столовым приборами из упавшего шкафа, тщетно пытался выбраться из-под придавившей его мебели. Билли, не теряя даром времени, подлетел к Дуарте и, развернув зарвавшегося португальца к себе лицом, смачно, безо всякого айкидо, засадил ему в зубы. Дуарте отлетел к противоположной стене, сметя по дороге хрупкий столик — мебели вообще поломали в тот день много. Но почти тотчас же вскочил на ноги, извернувшись, как кошка. Презрительно сплюнув кровью, он криво ухмыльнулся.

— Ну давай, — процедил он сквозь зубы, обращаясь к Билли.

Но тот стоял, выжидая. В айкидо очень часто побеждает тот, у кого крепче нервы, а проигрывает тот, у кого не хватает терпения. Билли ждать умел. Зарычав, Дуарте бросился на него, как tore bravo, боевой бык. Казалось — сейчас он его просто сметет, как горная лавина. Но Билли сделал какое-то неуловимое глазом движение, и Дуарте, кувыркнувшись в воздухе, красиво впечатался в другую стенку. И снова поднялся. Испанцы оторопело наблюдали за этим зрелищем, когда двое пиратов на их глазах невероятно быстро делали какие-то взмахи и выпады руками и ногами, словно совершая немыслимый и опасный танец. На стороне Билли была сила, опыт и трезвая голова, а на стороне Дуарте — молодость, гибкость и горячность, которая то играла ему на руку, то оборачивалась против него самого.

Неизвестно, кто бы из них победил. Скорее всего, Влад бы выбрался из-под завала и вдвоем с Билли они бы скрутили португальца, но поединок прервала Галка, появившаяся во главе группы вооруженных пиратов.

— Прекратить! — сказала она своим металлическим голосом, ослушаться которого никто еще не осмелился.

Дерущиеся остановились. Галка, с закаменевшим лицом и раздувающимися ноздрями осматривала поле боя. Иоланда подползла к мужу и теперь старалась перевязать его кровоточащую ногу. Ребенок стоял рядом, вцепившись в мамин пояс, но не плакал. Горничная пыталась как-то помочь дворецкому встать. Тот дышал со страшными свистами и хрипами. «Уж не пробита ли у него трахея?» — с ужасом подумал Влад. Сам он с большим трудом выкарабкался наконец из-под мебельного завала и, покачиваясь, подошел к Галке. Дуарте угрюмо смотрел на своего адмирала, смотрел на любимую женщину, которую сегодня потерял уже навсегда. Потерял последнее, что их еще связывало, — ее дружбу, ее уважение. А иногда это даже больше любви.