Возвращение троянцев - Ирина Измайлова Страница 55

— Я тоже не хотел бы устраивать бойню, — задумчиво проговорил Одиссей. — И буду откровенен: это не потому, что надоело, и не потому, что мне жаль их — они едва не убили Телемака, так что... Но ведь мне жить на этом острове и править им! И не в мою пользу будет этакое жертвоприношение в честь своего возвращения! Однако устроить всё нужно очень умно, чтобы всё было согласно всяческим законам и угодно богам, и понятно жителям острова, словом, чтобы мы со всех сторон были правы...

— Ну, так придумай, как это сделать! — воскликнул Ахилл. — Это ведь ты у нас хитроумный. Правда, иногда твоё хитроумство приводит к печальным событиям, как, скажем, с той клятвой...

Ну, когда женихи Елены клялись, что будут помогать тому, кого она выберет.

Одиссей невольно помрачнел.

— Ты бы мог вспомнить что-нибудь не такое мерзкое, Ахилл. За эту клятву я тоже заплатил недёшево. Стоп! Клятва... Да... Ахейцы любят клятвы, всякие условия... Если бы этих самых женишков поймать на чём-то подобном, на чём-то, что они не смогут нарушить, на условии, которое окажется невыполнимым. Словом, поставить их перед необходимостью либо отступиться от Пенелопы, либо себя обесчестить. Или...

Он замолчал, казалось, поражённый какой-то внезапной мыслью. Потом вдруг быстро взглянул на Пентесилею, сидевшую вплотную к Ахиллу и в это время перебиравшую у себя на коленях содержимое египетской аптечки: Ахилл собирался поменять повязку на ране Телемака и велел жене достать мазь от воспаления и медовый пластырь. С сосредоточенного лица амазонки базилевс перевёл взгляд на своего сына.

— Скажи-ка, Телемак, — спросил он, — а среди этих «героев», что так нагло заняли наш дом, много настоящих силачей? Ну, таких, чтобы, скажем, пальцами согнуть медный наконечник стрелы, чтобы взвалить на плечо бочку с парой медимнов ^[24] вина и пронести её хотя бы десяток шагов?

Телемак покачал головой:

— Нет, отец. Некоторые из них, даже многие, действительно люди сильные и ловкие, в состязаниях они будут непоследними. Но чтобы гнуть наконечники или таскать такие бочки... Если ты собираешься вызывать их по очереди на поединок, то, мне кажется, ни один не устоит. Да что там, не устоит! И самого первого удара не выдержит. Только они на это не пойдут.

— Не сомневаюсь! — засмеялся Одиссей. — И не много ли чести... Слушай, сын, они ведь думают, что убили тебя, так?

— Наверное, так.

Глаза Одиссея грозно блеснули.

— Ну, так ты явишься во дворец и разочаруешь их! Только надо дождаться, чтобы зажила твоя рана. Дня три-четыре хотя бы.

Гектор, мне не хотелось бы вас здесь задерживать... Я знаю, как ты спешишь к жене, но...

Гектор нахмурился.

— Придётся нам с ней ещё подождать. Впрочем, мы можем поступить умнее. Неоптолем, что, если я попрошу тебя утром отплыть в Эпир? Во-первых узнать, что за самозванец появился там и выдаёт себя за Одиссея, а во-вторых... Нет, это во-первых! Чтобы она знала. И наш сын...

Бледность, разлившаяся по обветренному лицу Неоптолема, была единственным проявлением смятения. Голос его не дрогнул.

— Я с радостью выполню твою волю, дядя. Но оставлять вас с отцом, когда, быть может, предстоит битва, мне бы не хотелось.

— Надеюсь, битвы не будет, — возразил Гектор. — И потом, не позорь нас! Их же не более пятисот человек, и это не лестригоны. К тому же я прошу тебя уехать ещё по одной причине: ты царь соседнего с Итакой царства, и твоё появление вместе с Одиссеем могут понять как... словом, если дойдёт всё же до столкновения, то это могут истолковать неправильно. Поедешь?

— Хорошо, — справившись с собой, согласился Неоптолем. — Но корабль у нас один.

— У Одиссея, надеюсь, найдётся для нас судно и гребцы, — сказал царь Трои, улыбнувшись. — Да, Одиссей?

— О, хоть пять кораблей дам, если только верну их! — расхохотался Одиссей. — А теперь нужно придумать, где бы дня на три скрыться нам, то есть нам, оставшимся, чтобы никто на острове не подозревал, что мы здесь... Телемак, кузнец по имени Овмий ^[25] всё так же живёт в четырёх стадиях от этой бухты?

Юноша кивнул.

— Это прекрасно! Сколь я помню, он верно служил ещё моему отцу. И, думаю, к нему нам пойти всего надёжнее и всего удобнее. Кстати, для нашего... для моего замысла понадобятся и надёжные доспехи, а они есть не у каждого из нас. Что же — туда и отправимся. И вскоре всё решится.