Мoя нечестивая жизнь - Кейт Мэннинг Страница 55

Она здесь. Моя сестра.

После чтения ее записок у меня возникло мерзкое ощущение, будто я проглотила горькую настойку алоэ, которая пропитала меня до самых костей. Листки дрожали у меня в руках. От бумаги пахло розовым маслом, одна страничка была в пятнах, видимо от слез, что сестра пролила за те десять лет, когда считала меня умершей, а я считала, что она меня забыла. Теперь ей почти двадцать, она замужняя леди и приехала в Нью-Йорк. Мы можем встретиться – так же легко, как выйти на улицу. Я опустилась на стул и обхватила голову руками. Датч здесь.

– Что случилось? – спросил Чарли, входя.

Я протянула ему стопку листков. Читая, он то и дело присвистывал сквозь зубы.

– Чарли, – сказала я, дрожа всем телом, – моя сестра совсем рядом.

– Тогда пошли разыщем ее!

На миг я представила себе картину: две сестры несутся навстречу друг другу по гостиничному холлу, мимо пальм в кадках и коридорных, с разбегу кидаются друг дружке в объятия.

– Число! – закричала я. – Какое сегодня число?

– Восемнадцатое сентября.

Но Датч хотела встретиться СЕМНАДЦАТОГО! Я ее упустила. Письмо опоздало. Она уже плывет в Кале. Для меня это все равно что обратная сторона Луны.

Я прижала ко рту ладонь:

– Я ее упустила.

Чарли положил руку мне на плечо:

– Знаешь, главное, что эту маменьку вывели на чистую воду и теперь твоя сестра знает правду.

– Она все это время думала, что я умерла.

Едва ли не бегом мы направились в «Астор»: вдруг произошло чудо, сестра еще там? Но портье сообщил, что Ван Дер Вейлы съехали. Я была безутешна. Ночью мне явилась мама, что случалось не часто. Обычно это Датч в жемчужном ожерелье летала у меня из сна в сон. Чарли сладко спал, прижавшись ко мне, теплая Белль посапывала в колыбели у нашей постели, все вроде хорошо. Но темная, едкая желчь несбывшегося заливала меня. Я встала и остаток ночи слонялась по дому, погруженная в мрачные мысли, попробовала отвлечься работой, выполнить пару заказов на «Лунное средство», но никак не могла сосредоточиться, то и дело застывала, глядя куда-то перед собой, словно пытаясь увидеть снадобье, несущее облегчение. Знать бы еще его название.

– Хватит тебе уже тосковать, – сказал утром Чарли, уставший от моего вечно дурного настроения.

– Тебе легко говорить, – буркнула я.

– Кто живет прошлым, тот отказывается от настоящего, – процитировал Чарли какого-то философа.

Мужа целыми днями не было дома. Для таблеток Мадам Де Босак требовались ингредиенты в больших количествах, и Чарли рыскал по округе, пытаясь найти нужное по приемлемой цене. Так он отыскал фермера, урожай ржи у которого поразила спорынья, и договорился выкупить все. Сегодня он как раз торопился в Поукипси. У меня тоже дел хватало: и малышка требовала внимания, и следовало найти подходящую печь, пресс для пилюль, и не забывать о том, чтобы приготовить новую порцию лекарства. Вернувшись, Чарли разглагольствовал о спорынье, о том, как у нас пойдут дела, о прибыли, а я думать ни о чем не могла, кроме как о сестре. Да о Чарли. Я вдруг начала тревожиться, что кто-нибудь его у меня уведет. Какая-нибудь красотка из Поукипси. Ведь всех, кого я любила, у меня отобрали. Чарли же только смеялся и клялся в любви. Пообещал, что привезет Аннабелль подарок. А про меня забудет? Помню, к миссис Эванс приходили дамы, которых мужья одарили венериным проклятьем, у них после этого лезли волосы, а по всему телу выскакивали язвы. Каков подарочек! Дети из-за этой напасти рождались мертвыми. А вдруг Чарли привезет из Поукипси такой подарок? Нет, у меня не было никаких доказательств, но мне казалось, что измена для него – штука привычная.

Но Чарли вернулся совсем с иным подарком – с новостью, что встретился с частным детективом. Мистер Ренальдо Сноп, по словам Чарли, больше смахивал на бандита, чем на детектива. Он подрядился отыскать Джо Малдуна Троу за сто долларов.

– Ты ему сразу все заплатил? – спросила я.

– Половину. А другую – по получении информации.

На недолгое время во мне снова разгорелась надежда. Я ждала новостей от Снопа. Но время шло, и надежда тлела все слабее. Скорее всего, Сноп сбежал с нашими деньгами.

В те безумные дни единственным островком покоя была для меня маленькая Аннабелль. Ну и бизнес Мадам Де Босак радовал. В одно прекрасное утро, когда Чарли опять куда-то умчался, я одела дочь и мы отправились по магазинам.

– На рынок, на рынок, купить петушка, – пела я дочке.

– Песуфка, – подхватила она.

Сделать у мясника заказ на неделю вперед для меня теперь было что пальцами щелкнуть.

– Пару телячьих антрекотов, фунт говяжьего языка и шесть кровяных колбасок.

– Это все, миссис Джонс? – спросил мясник услужливо.

– Да, благодарю вас, – сказала я и расплатилась.

В булочной я купила Аннабелль булочку с корицей. Она сразу перемазалась глазурью. Булочник расхохотался:

– Какая она у вас милая, миссис Джонс.

Из булочной мы вышли, провожаемые взглядами покупательниц. Моя девочка у всех вызывала только восхищение и желание посюсюкать. Черные волосы, большие голубые глаза – истинная красавица, как и моя сестра. Глядя на дочь, я поражалась ее сходству с моей сестрой. Ох, Датч, где же ты? В бакалейной лавке я купила фунт сахару и кофе. Мистер Пингри пощекотал шейку моей малышки.

– Записать на ваш счет, миссис Джонс?