Источник судьбы - Елизавета Дворецкая Страница 55

– А я должен быть доволен? Меня почти ограбили… и это сделал родной брат! Мы с ним вместе дрались за все это! За месть, за славу, за добычу, за власть! И все достается ему одному! Разве это справедливо?

– А ты хотел бы остаться здесь и спокойно пожинать плоды своих трудов?

– Ну…

– Ты хотел бы, чтобы все на этом кончилось? Чтобы дорога твоей славы окончилась у ворот усадьбы Слиастроп?

– Нет. – Рерик понял, к чему она клонит. – Но я хочу сам выбирать, где и как мне продолжать дорогу своей славы. А он выбрал за меня. Он меня… просто вышвырнул за ворота, как бродягу какого.

– Удача не дается человеку один раз и навсегда, как гривна на шею. Удача нуждается в том, чтобы ее постоянно подкрепляли делами. И чем труднее дела, тем больше возможностей для пробуждения удачи. Чем тяжелее обстоятельства, тем достойнее надо их встречать, и тем сильнее появляется удача. Ты знаешь, что это такое?

Концом веретена фру Ульвхильд провела на песке черту и пересекла ее второй наискосок.

– Руна Науд, – определил Рерик.

– А в чем ее смысл, ты знаешь?

– Говорят, распознать яд помогает… О тролли! – Он вспомнил отравленный кубок Теодрады, которой никакие руны не помогли. А заодно сообразил, что Теодрада приняла смерть, предназначенную ему, Рерику. Если бы кубок дошел по назначению, мертв сейчас был бы он, и бедная Вальгерд заодно.

– Возможности этой руны гораздо больше и смысл ее, как и любой другой руны, гораздо глубже. Она раскрывает удачу человека, потому что помогает добыть силу из нужды. Без нужды не бывает силы. В наших краях даже пословица такая есть: нужда оборванку прясть научит.

Рерик посмотрел на веретено в руках фру Ульвхильд. Пряжа норны… сила из нужды… Удача…

– Разве ты этого не знал?

– Знал.

– Больше того. До сих пор ты поступал именно так. Твой брат сделал тебе доброе дело, и ты еще будешь ему благодарен. Он создал тебе возможности продолжать путь, чтобы еще полнее раскрыть свою удачу.

– Удача остается с ним! – горько хмыкнул Рерик. – Золотой Дракон останется у него! А мы ведь вместе за него дрались. И если уж он… посылает меня раскрывать дальше мою удачу, то было бы справедливо, если бы Золотого Дракона он отдал мне. Ведь ему остается Ютландия и Хейдабьюр. Он остается, а я ухожу. Родовая удача нужна мне больше, чем ему. Разве это не было бы справедливо?

– И ты думаешь, он отдаст тебе Золотого Дракона?

– Не думаю. – Рерик снова насупился. – Но я… заставлю его отдать.

– Каким же образом?

– Он сам меня вчера вызвал на поединок. Дружина вмешалась… но вызов был сделан. Я его приму. И поставлю условием, что победителю достанется Золотой Дракон.

– Родовая удача переходит по наследству и принадлежит старшему в роду. Все века, что Золотой Дракон находится в роду Скъёлдунгов, было так. Ты хочешь нарушить этот порядок.

– И что же из того?

Фру Ульвхильд ответила не сразу. Рерик бросил взгляд на ее лицо и отвел глаза. Ее пальцы по-прежнему проворно тянули нитку, но взгляд был устремлен куда-то в пространство и видел такие дали, о которых ему было лучшее вообще не знать.

– Я смотрю в источник Мимира, – тихо, будто самой себе, произнесла фру Ульвхильд. – Я смотрю в Источник Судьбы… В котел, где кипят людские судьбы…

– И что ты видишь? – почти шепотом спросил Рерик.

– Я вижу… твоя судьба достаточно сильна для того, чтобы завладеть родовой удачей. Но ты помнишь, что увидела вещая вёльва в этом источнике:

В распре кровавой брат губит брата;

Кровные родичи режут друг друга:

Множится зло, полон мерзостей мир.

Век секир, век мечей, век щитов рассеченных,

Вьюжный век, волчий век – пред кончиною мира…

Ни один из людей не щадит другого. [9]

Этому суждено случиться перед кончиною мира. И тот, кто совершает эти дела сейчас, тем самым приближает его – Затмение Богов. Если ты сейчас поднимешь руку на брата, прольешь его кровь – на тебя ляжет проклятье. Всех твоих потомков будет терзать междоусобная вражда. И многие из них найдут свою смерть от руки кровных родичей. Человек сам выращивает свою судьбу. Твой поступок – зерно, которое сам ты бросаешь в почву. Но когда посев совершен, дерево судьбы вырастает независимо от твоей воли, изменить что-либо уже нельзя. Тебе остается лишь принять созревшие плоды. Ты готов к этому решению?

– Да, – глухо, но твердо сказал Рерик.

Его снова переполняло то странное чувство, будто он находится не на земле, а в каком-то ином пространстве, и каждое сказанное им слово навек запечатлевается в камне времени. Сейчас он примет решение, которое вырастит его судьбу, и изменить уже будет ничего нельзя.

Но он не испытывал робости или сомнений. Наоборот, его наполняло воодушевление, ощущение силы и гордости. До сих пор он с открытыми глазами шел навстречу трудным испытаниям, и удача, раскрываясь, увеличивала его силы. Теперь же ему предстояло шагнуть навстречу еще более сложному испытанию – обречь себя и своих потомков на величайшее зло – внутриродовую вражду. Само это испытание находилось почти за гранью возможного, но вместе с тем и силы, которые могли при этом раскрыться, будут нечеловечески велики. Если его удачи хватит на то, чтобы их раскрыть.

О своих потомках он сейчас вовсе не думал. У него еще не было детей – по крайней мере, таких, о которых он знал бы. Две его попытки жениться и обрести достойную знатную мать для своих будущих детей окончились неудачей, словно сама судьба подавала знак: еще не время. Судьба предназначила его для чего-то другого. Или ему рано было делать посев поколений, пока не подготовлена почва. И ее нужно готовить. А для этого можно пожертвовать всем, что имеешь сейчас или сможешь иметь в будущем. За возможность раскрыть удачу в ином, нечеловеческом, вечном измерении, создать новое поле, на котором будет расти дерево рода и дерево судьбы.

– Но что со мной будет? – спросил он, глядя в лицо фру Ульвхильд и отчетливо понимая, что говорит не с обычной женщиной, женой Кетиля фогта, а с норной, прядущей его судьбу. – Потомки… Они будут у меня? Ведь если я сейчас уйду из Ютландии, да еще так уйду… Мне придется оборвать все свои корни, все, что связывает меня с землей предков… за которую я сражался…

– Это и есть твои испытания. Те, к которым ты стремишься, потому что твоей удаче уже тесно в границах обычной человеческой судьбы. Ты оборвешь свои корни на земле предков и вообще – на этой земле. И если твоя удача не раскроется, ты останешься тем, чем стали многие и многие, преступившие закон родовой чести – деревом без корней, сухим листом, носимым ветром. На родине твой род не будет продолжен, в краю отеческих курганов о тебе не останется даже памяти. Но если ты найдешь в себе силы пройти через Бездну, если ты расширишь обитаемый мир, то в этом новом мире ты возродишься почти богом. Ты сам создашь новый мир для себя и своих потомков. И дерево твоей славы поднимется от земли по неба, и огромную страну покроют его ветви. Род твой умножится несчетно – но во времена величайшей своей славы твои потомки будут враждовать между собой и тем подрывать свою силу. Это – приметы всякой великой судьбы. Ты согласен на это?