Гаспар-гаучо. Затерявшаяся гора - Томас Майн Рид Страница 54

Гулявшие предполагали уже вернуться обратно, как вдруг восклицание, раздавшееся с вершины оврага, произвело во всем лагере тревогу.

– Индейцы!

Каждый с любопытством поднял голову.

Педро и Генри Тресиллиан показались на вершине отлого нависшей над лагерем скалы; они еще раз повторили свое восклицание и, соскочив со скалы, пустились вниз с горы, рискуя сломать себе шею. Когда они благополучно скатились с горы, встревоженная толпа забросала их вопросами, на которые они могли ответить одним только словом:

– Индейцы!

Отстранив от себя докучавшую толпу, они поспешили туда, где их ожидали Вилланева и его компаньон, успевший уже присоединиться к своему товарищу.

– Где вы видели индейцев, дон Педро? – спросил Роберт Тресиллиан.

– В льяносах, к северо-востоку.

– Уверены ли вы, что это индейцы?

– Да, уверен, сеньор. Мы видели вооруженных всадников, которые не могут быть не кем иным, как только краснокожими.

– На каком приблизительно расстоянии находятся они от нас? – спросил дон Эстеван.

– Когда мы их заметили, они были на расстоянии около десяти миль – может быть, даже больше, чем десять, – и они еще не успели намного приблизиться сюда, потому что мы потратили всего с полчаса, чтобы спуститься с горы.

Прерывистое дыхание охотников и их раскрасневшиеся лица указывали на быстроту, с которой они бежали. Их обратный бег был настоящими скачками с препятствиями.

– Это большое счастье, что вы их увидели на таком далеком расстоянии, – снова начал дон Эстеван.

– Ах, сеньор! – сказал Педро. – Они довольно далеко от нас, но они скоро будут здесь. Они заметили наше присутствие и скачут, чтобы окружить нас. Такой легкой кавалерии недолго сделать десять миль по хорошей ровной дороге.

– Что же вы посоветуете нам делать, дон Педро? – спросил старый воин, с озабоченным видом крутя ус.

– Прежде всего, – ответил гамбусино, – не следует оставаться на этом месте. Как можно скорее снимемся с лагеря. Через час, может быть, уже будет поздно.

– Объясните, пожалуйста, Педро! Я вас не понимаю: сняться с лагеря? И куда перенести его?

– Туда, на вершину, – ответил проводник, указывая на Затерявшуюся гору.

– Но мы не сумеем втащить туда наших животных, и у нас не хватит времени, чтобы перенести туда весь наш багаж.

– Стоит ли беспокоиться об этом! Мы можем считать себя счастливыми, если нам удастся спасти самих себя.

– Стало быть, вы полагаете, что следует все это кинуть?

– Да, сеньор! Все, если понадобится. Я сожалею, что не могу посоветовать ничего лучшего, но другого выхода нет, и нам придется прибегнуть к этому средству, если мы дорожим своей жизнью.

– Как! – вскричал Роберт Тресиллиан. – Оставить все, что у нас есть: наш багаж, наши машины и даже наших животных? Это было бы непоправимым несчастьем! Наши люди храбры и отлично вооружены; мы сумели бы постоять за себя.

– Невозможно, дон Роберт, невозможно. Насколько я мог заметить, краснокожих приходится, по крайней мере, десять против каждого из нас, и мы наверняка будем разбиты. Далее, если бы мы и смогли сопротивляться им днем, то ночью они нашли бы способ сжечь нас, бросая в нас головни и смоляные факелы. Наш багаж так сух, что вспыхнет, как спичка, при малейшей искре. Мы должны защищать женщин и детей; только там, наверху, они могут быть в безопасности.

– Но кто вам сказал, – не унимался Роберт Тресиллиан, – что эти индейцы нам враги? Может быть, это отряд опатов?

– О нет, это не опаты! – вскричал гамбусино. – Эти индейцы снаряжены в военный поход, и я почти уверен, что это апачи.

– Апачи! – повторили все окружающие тоном, обнаружившим тот ужас, который внушали эти страшные дикари всем обитателям Соноры.

– Это не опаты и не мансос, это индейцы другого племени, – продолжал Педро, – они едут из владений апачей, у них нет с собою ни поклажи, ни женщин, ни детей, и я ручаюсь, что они вооружены с ног до головы, так как отправляются в какую-то военную экспедицию.

– В таком случае, – нахмурив брови, мрачно произнес дон Эстеван, – нам нечего ждать от них пощады.

– Нам нечего ждать даже какого бы то ни было снисхождения с их стороны, – добавил гамбусино. – Мы даже не имеем права надеяться на это после того, как поступили с ними капитан Перес и его товарищи.

Каждый из рудокопов знал, на что намекал Педро. Мексиканские солдаты незадолго до того произвели разгром целого отряда апачей, обманув их обещанием заключить с ними мир. Это была настоящая резня, совершенная с поразительной жестокостью и с поразительным же хладнокровием, – резня, каких, по несчастью, насчитывается довольно много в летописях пограничных войн.

– Я уверен, – твердо произнес гамбусино, – что нам угрожает нападение апачей, которые многочисленнее нас. Было бы безумием ожидать их тут. Взберемся на гору, заберем с собой все, что только можно унести, и оставим все остальное.

– Вы уверены, что там мы будем в полной безопасности? – спросил Тресиллиан.

– Как в хорошо защищенной крепости, – ответил Педро. – Никакая крепость, построенная человеческими руками, не выдержит сравнения с Затерявшейся горой. Двадцать солдат могли бы там защищаться против нескольких сотен и даже, может быть, тысяч человек. Мы можем поблагодарить Бога за то, что нам встретилось такое надежное убежище и так близко от нас.

– Нечего колебаться, – сказал дон Эстеван, перекинувшись несколькими словами со своим компаньоном. – Мы многое теряем, оставляя здесь поклажу, но другого выхода не видно. Приказывайте, сеньор Висенте, мы будем вам повиноваться во всем.

– Я могу отдать только одно приказание, – воскликнул гамбусино, – все наверх!

При команде Педро во всем лагере, за четверть часа перед тем совершенно тихом и спокойном, поднялись тревога и суета, которых невозможно описать. Каждый бегал и суетился, тут и там раздавались крики и плач. Матери собирали вокруг себя детей и со слезами прижимали их к своей груди. Им уже мерещились занесенные над головками детей индейские копья и ножи.

Все произошло так внезапно, что рудокопы сначала не знали, за что приняться; когда же они наконец немного пришли в себя, дело пошло у них на лад, и все дружно поспешили к ущелью, которое открывало путь к вершине горы.

Скоро весь крутой склон ущелья снизу доверху был покрыт людьми.

Крутой склон ущелья снизу доверху был покрыт людьми

Со своею обычною предусмотрительностью рудокопы прежде всего позаботились поместить в безопасное место своих жен и детей. Они приняли все необходимые предосторожности для того, чтобы последние беспрепятственно добрались до вершины; однако даже и при этом те не раз падали на каменистой тропе, разбивали себе колени и обдирали руки. Но в спешке они не замечали ран в ушибов.