Боги не дремлют - Сергей Шхиян Страница 54

Мы оба посмотрели на это чудо природы. Уже ставший совсем видимым, красавец-мужчина стоял на коленях, прижимая руки к груди. Из-под его пальцев сочилась кровь.

— Помогите, — повторил он. — Только вы можете меня спасти!

Наверное, он смотрел на нас молящим взглядом, но глаз пока видно не было, вместо них чернела пустота. Зрелище было жуткое, человеческое лицо, напоминающее раскрашенную карнавальную маску с пустыми глазницами, Понятно что, я даже не двинулся с места. «Фантом» отнял руку от раны и протянул ее мне.

— Спасите меня, — тихо сказал он.

— Кто вы? — спросил я, начиная приходить в себя.

— Потом, все потом, — пробормотал он, — помогите мне, иначе будет поздно!

Я, не зная, что делать, шагнул в его сторону, но меня остановил истеричный крик Матильды:

— Стой, не прикасайся к нему!

— Успокойся, я и не собираюсь, — растеряно ответил я.

— Помогите, вы же лекарь, вы должны мне помочь! — унижено изгибаясь, просил «фантом», пытаясь дотянуться до меня рукой. Это ему почти удалось. Мне даже показалось, что его рука оказалась длиннее, чем можно было ожидать, она высовывалась из рукава камзола как щупальце.

— Нет! — крикнула Матильда и, вскочив на ноги, взмахнула саблей.

Сделала она это неловко, но отточенный клинок опустился чуть выше запястья. Кисть легко отскочила от руки и упала на земляной пол, припорошенный сеном. Меня передернуло от отвращения, и я невольно отшатнулся.

«Фантом» закричал, но мне показалось, не от боли, а от ярости. Я уже окончательно ничего не понимал.

— Убей его, я больше не могу! — взмолилась Матильда, протягивая мне саблю.

Я ее взял, не отрывая взгляда от обрубка руки. Он не кровоточил, и на месте среза не было видно кости. Из рукава камзола торчало что-то напоминающее толстую копченую колбасу.

— Руби, а то будет поздно! — с отчаяньем крикнула женщина.

— Пощадите! — завопил «фантом».

Времени на раздумье не оставалось. Странное существо явно не было человеком, и я послушался. Клинок прочертил в воздухе полукруг и почти без сопротивления перерубил «фантома» от плеча до поясницы. Такие смертельные удары удавались только великим войнам. Существо развалилось на две части, которые начали прямо на наших глазах снова становиться прозрачными и растворяться в воздухе.

— Господи, спаси и помоги! — только и смог сказать я и перекрестился.

— Смотри, рука! — крикнула Матильда.

Я посмотрел на пол. Отрубленная кисть шевелила пальцами и пыталась ползти. После первой неудачной попытки, ей это удалось. Пальцы как паучьи лапки вцеплялись в пол, и рука довольно быстро начала приближаться к открытым настежь дверям. Впечатление было такое, будто смотришь фильм Альфреда Хичкока. Я ее догнал и пригвоздил острием сабли к полу. Кисть дернулась и начала раздуваться. Все происходило очень быстро. Скоро она потеряла первоначальную форму, и сначала напоминала гигантскую амебу, потом еще больше распухнув — земноводное.

Матильда с опаской подошла ко мне и прижалась плечом.

— Это же жаба! — с отвращением прошептала она. Теперь я увидел и сам, что кисть превратилась в огромную жабу. Я поднял клинок и переставил саблю так, что бы загородить ей путь. Она не обращая внимания на препятствие, прыгнула вперед, и острое сабельное лезвие разрезало ее тело ровно на две полвины. Раздался хлопок, словно что-то лопнуло и сарай тотчас наполнился непереносимым зловонием. Матильда зажала нос, ее начало рвать, и она выскочила наружу, на свежий воздух. Я на несколько секунд задержался в сарае и прежде чем бежать, выбросил за дверь наши вещи и оружие.

— Что это было? — спросила подруга, когда я, пулей вылетел из дверей.

— Не знаю, — едва смог ответить я, безуспешно пытаясь отдышаться.

Омерзительный запах казалось, проник до самого желудка, а может быть и глубже. Ничего подобного ему я никогда не встречал. Даже в мастерской кожевника на Поганых прудах, где мне случалось бывать, воняло не так отвратительно.

— Уйдем отсюда, — попросила Матильда, — я больше не могу.

Мы начали «отступать» в сторону бани. Она осталась единственным местом, где можно было укрыться.

— Почему ты испугалась, что тот, — я посмотрел в сторону сарая, — ко мне прикоснется?

Француженка еле брела по двору, но ответить смогла:

— Не знаю, но мне показалось, что если он тебя коснется, ты исчезнешь.

— Что значит, исчезну? — не понял я.

— Станешь таким же, как он, — подумав, объяснила она. — Ведь раньше он тоже был человеком, а потом кто-то его околдовал…

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

Она не ответила, лишь пожала плечами.

Относительно «колдовства» я уверен не был. Однако то, что «фантом» назвал меня лекарем, напрягло. Откуда он мог это знать?!

Мы добрались до бани, и я внес в предбанник оружие и провиант. Печь еще не догорела, по углям прыгали синие огоньки, признак выделения угарного газа и закрывать дверь я не стал.

Матильда сразу же легла на лавку, я сел с ней рядом.

— У меня болит щека, — пожаловалась она.

— Сейчас зажгу свечу и посмотрю, — устало ответил я.

Бесконечный день никак не давал возможности передохнуть, подбрасывал все новые и новые проблемы. Я взял свечу и осмотрел рану. Пуля лишь вскользь задела щеку и мужчину такой эффектный шрам возможно бы даже украсил, но женщину…

— Сейчас я начну тебя лечить, — сказал я, — а пока нам нужно умыться.

— А что это светится во дворе? — спросила Матильда, указывая на приоткрытую дверь. — Что-то горит?

Я обернулся. Судя по красным всполохом, там не светилось, а полыхало. Мы выскочили наружу. Из сенного сарая вырывались языки пламени.

— Нам пожара только не хватает, — подавленно сказал я, не понимая, что в пустом сарае могло стать причиной возгорания. — Кажется, чудеса продолжаются…

— Ты забыл погасить свечу? — спросила Матильда.

— Я ее и не зажигал, — ответил я. — Боюсь, это только начало.

Увы, я оказался прав на все сто процентов. Не успел разгореться сарай, как и в окнах дома появились всполохи пламени.

— Лошади сгорят! — крикнула Матильда, указывая на конюшню, которая теперь оказывалась между двумя источниками огня.

Я уже и сам об этом подумал и побежал через двор к конюшне. Там, слава Богу, пока все было спокойно, хотя лошади беспокоились и били копытами по стенкам загонов. Кроме наших, здесь были еще лошади погибших гайдуков. Я перерезал недоуздки и выпустил животных наружу.

Табун начал метаться по двору. Наши кони устремились за остальными, но я их не отпустил и отвел к бане и там привязал. Потом вернулся в конюшню за седлами и сбруей.