В сердце моря. Трагедия китобойного судна "Эссекс" - Натаниэль Филбрик Страница 53

Уже в 1845 году китобои были уверены, что кашалоты неистребимы. Но моряки отмечали, что поведение китов изменилось. «Они действительно стали более дикими, – писал один наблюдатель, – или, как говорят некоторые китобои, “более страшными”, и охотиться на них стало труднее». Росло число агрессивных кашалотов, нападавших на корабли.

Известно, что в 1835 году китобойное судно «Пьюзи Холл» было вынуждено отступить перед «сражающимся китом». Разогнав четыре вельбота, кит направился к судну. Пришлось «швырнуть в кита несколько копий, прежде чем он оставил нас». В 1836-м кашалотом было затоплено нантакетское китобойное судно «Лидия». То же случилось и с кораблем «Ту Дженералз» два года спустя. В 1850-м «Пакахонтас» из Мартас-Винъярда был протаранен китом, но смог вернуться в порт на ремонт. В 1851-м, в год издания «Моби Дика», кашалот напал на китобойное судно там же, где за тридцать один год до этого затонул «Эссекс».

«Энн Александр», китобойное судно из Нью-Бедфорда, ходило под командованием одного из самых опытных капитанов, Джона Деблойса. Однажды в письме он похвастался, что убил каждого загарпуненного им кита. Но в августе 1851 года к югу от экватора и примерно в пятистах милях к востоку от Галапагосских островов капитану был брошен вызов.

Это был большой самец-одиночка, Деблойс называл таких «благородными отшельниками». Два вельбота были спущены на воду, и началась борьба. Почти сразу же кит атаковал лодку помощника капитана. «В один момент лодка, словно бумажная, была разорвана мощными челюстями», – писал Деблойс. Вытащив команду первого помощника, к Деблойсу присоединился второй помощник в другом вельботе. Они продолжили преследование. И тут же кит напал на лодку второго помощника, точно так же разбив ее. Деблойс был вынужден остановить погоню, подобрать людей и вернуться на борт судна.

Но, очутившись на борту, он передумал. «Моя кровь кипела, я был полон решимости убить этого кита, чего бы мне это ни стоило». Стоя на носу китобойного судна с копьем в руке, он подсказывал рулевому, куда править. «Кит был ловок», заставив всех попотеть, прежде чем капитан смог бросить копье.

Кит внезапно нырнул, повернулся под водой и показался прямо перед кораблем. Деблойс швырнул копье, но было уже слишком поздно. Голова кита ударила в борт, сбив капитана с ног. Убежденный, что корабль поврежден, капитан кинулся на нижние палубы, но все было в порядке.

Деблойс приказал матросам спустить на воду еще один вельбот. Помощник возразил, заявив, что это будет самоубийством. Темнело, и капитан неохотно согласился подождать утра. «Когда я отдавал приказы, – вспоминал Деблойс, – мне показалось, будто я мельком увидел тень». Это был кит, мчавшийся к кораблю. Он ударил судно так сильно, что то «содрогнулось от основания до мачт».

Даже не спускаясь вниз, капитан слышал, как вода хлещет в пробоину. Он помчался к своей каюте за навигационным оборудованием. Пока помощники готовили вельботы, Деблойс еще раз спустился в каюту, но там уже было полно воды. Когда он выбрался на палубу, вельботы отошли от судна. Он прыгнул в воду и поплыл к лодке первого помощника. Но матросы кричали: «Капитан! Вы нас всех подставили под удар!» Он умолял их быть снисходительнее, заверяя, что «он только хотел убить кита и представить себе не мог, что тот нападет на судно».

Они вернулись к месту крушения следующим утром. Когда Деблойс вскарабкался на опрокинутый борт, он увидел на меди «следы зубов кашалота». Дыра была размером с китовую голову. Пока Деблойс рубил мачты, чтобы поставить судно вертикально, «рында звенела от каждой набегающей волны. Никогда я не слышал более жалобных звуков, – вспоминал он. – Будто по нам звонил колокол».

Корабль затонул почти полностью, и волны перехлестывали через голову капитана. В конце концов к капитану присоединился помощник, и они попытались прорубить палубу, чтобы найти еду и пресную воду. К полудню почти половина команды набралась храбрости и присоединилась к ним в поисках.

Некоторые ворчали, что им нужно немедленно отправляться к Маркизским островам, лежащим в двух тысячах миль на запад. Деблойс приказал людям собраться у борта и спросил, «хотят ли они его совета». Большинство закивало. И хотя капитан знал, что услышанное им не понравится, он сообщил, что еды на такой переход не хватит и что они должны оснастить лодки парусами и идти назад к экватору, чтобы их подобрало какое-нибудь судно, идущее в Калифорнию.

Экипаж неохотно согласился. Прежде чем тронуться в путь, Деблойс нацарапал на останках корабля: «Спасите нас, в двух лодках мы отправились на север». У помощника в лодке было двенадцать человек, у капитана – тринадцать. Команда хотела держаться вместе, но капитан снова сказал «нет». «Мы должны плыть так быстро, как только можем, – говорил он, – чтобы тот, кто первым найдет спасение, подсказал, где искать остальных».

«Мы прощались торжественно, – писал он. – Никто не рассчитывал увидеться вновь. Сильные мужчины, видевшие много опасностей, плакали как дети». Лодка помощника скоро вырвалась далеко вперед. Это было задолго до того, как люди Деблойса оголодали. Сутки у них не было ни еды, ни воды. Но капитан чувствовал, что рано трогать их скудные запасы. «Я вспоминал все истории кораблекрушений, которые слышал, – писал он, – и в них всегда оголодавшие люди ели собственных товарищей по несчастью». Конечно же он знал и историю «Эссекса», и то, как тянули жребий. «Одних мыслей об этом было достаточно, чтобы потерять душевное равновесие».

В сумерках Деблойс встал на корме вельбота, чтобы еще раз бросить взгляд вокруг, пока совсем не стемнело, и вдруг увидел парус китобойного судна недалеко от лодки первого помощника. «Я попытался крикнуть им, – вспоминал он, – но не мог вымолвить ни слова». К ночи вся команда была в безопасности на борту судна из Нантакета. Пять месяцев спустя команда «Ребекки Симс» сумела убить кита, потопившего «Энн Александра». К тому моменту кит казался «старым, усталым и больным». Его бока были посечены гарпунами и копьями, голова была полна огромных осколков.

Кит был на семьдесять-восемьдесят баррелей масла. Когда Герман Мелвилл услышал о крушении «Энн Александра», он невольно спросил себя, не он ли своим романом вызвал к жизни этих китов-убийц. «Боги! – писал он своему другу. – Что за история с этим китом. Интересно, не мое ли злое искусство породило этого монстра?»

К тому моменту, как начали умирать оставшиеся в живых члены экипажа «Эссекса», Нантакет, некогда столица китобойного промысла, превратился в город-призрак. Первым, в 1866 году, умер Чарльз Рэмсделл. Никогда в жизни он не говорил о том, что с ним случилось, частично потому, признавал один из островитян, что он выступил палачом Оуэна Коффина.

Старость оказалась сурова к Оуэну Чейзу. Воспоминания о перенесенных страданиях так и не оставили его, и в преклонные годы он начал прятать еду на чердаке своего дома на Орандж-стрит. К 1868 году Чейз окончательно сошел с ума. Головные боли, начавшиеся еще во время путешествия по Тихому океану, стали невыносимыми. Сжимая руку врача, он рыдал: «Моя голова, о моя голова!» В 1869-м смерть положила конец его страданиям.

Джордж Поллард последовал за своим первым помощником через год. В некрологе старались отметить, что Поллард стал для Нантакета кем-то большим, чем бывшим капитаном печально известного «Эссекса»: «Больше сорока лет он постоянно жил среди нас, и мы запомним его как доброго и достойного человека».