Орел в песках - Саймон Скэрроу Страница 53

— С дороги! С дороги!

Солдаты быстро расступились, и офицеры оказались перед декурионом, который командовал патрулем. На руке у декуриона зияла глубокая рана; пока один лекарь сводил вместе края раны, второй заматывал руку. Они замерли при виде Макрона — встать по стойке «смирно», не прервав своего занятия, они не могли. Макрон сделал им знак продолжать и повернулся к декуриону:

— Докладывай.

— Слушаюсь, командир. — Декурион взглянул на Катона. — Мы наблюдали за теми деревнями, которые нам были указаны. За все время мы не видели ничего особенного. Вчера вечером я собрал своих людей, чтобы вернуться в форт, и мы заметили тучу пыли на севере, движущуюся с гор сюда.

— С гор? — вмешался Катон. — С каких гор?

— Около Хешбона, командир. Я решил разведать. Такую тучу могут поднять очень много людей и животных. Мы подъехали ближе, и я рассмотрел подробности. Это армия, командир. Тысячи бойцов, сотни из них верхом, а позади, как мне показалось, груженый обоз, хотя точно выяснить не удалось. Нас заметили их разведчики и напали со всех сторон, осыпая стрелами. Тогда я и понял, что всадники — это парфяне. Они уложили большинство моих солдат, но мне с несколькими оставшимися удалось найти овражек и вырваться в сумерках. Мы скакали всю ночь, двигаясь к форту. Они следовали за нами в нескольких милях. — Декурион пожал плечами.

Макрон смотрел на него несколько мгновений, потом похлопал по здоровому плечу.

— Держись, декурион. Займись солдатами, как только тебя перевяжут. Пусть поедят и отдохнут.

— Так точно, командир. Спасибо, командир.

Макрон отвел Катона от солдат к воротам и негромко спросил:

— Думаешь, явились по наши души?

— Наверняка. Баннусу нужна победа, чтобы доказать, что он может побить римских солдат. Местным хватит малейшего повода, чтобы податься к нему. Он уничтожит нас, и население встанет на его сторону.

— Но почему нас? Почему не начать с небольшого отряда?

— Мы очень далеко от крупных сил римской армии. Баннус запросто может отрезать нас от снабжения и подкреплений. А нам, чтобы спастись, придется пробиваться через его войско. В другом направлении, кроме пустыни, ничего нет.

— Проклятье! Мы застряли. — Макрон сжал губы. — Легат может помочь. Если он уедет сейчас, то доберется до легионов и пошлет нам колонну.

— Возможно. Если у него найдутся лишние люди. Не забывай о парфянах, которые движутся к Пальмире!

— Я уверен, что он выделит нам людей, чтобы покончить с Баннусом, пока его армия не выросла еще больше. Мы останемся тут, пока не подойдет помощь.

— Останемся? — с сомнением проговорил Катон. — Считаешь, это мудро?

— А что еще делать? Здесь мы в относительной безопасности.

— Думаешь?

— А почему нет? У Баннуса армия бандитов, а теперь еще и парфяне. Они не бросятся на стены сломя голову, без осадных орудий.

— Ты считаешь, что орудий у них нет?

Макрон улыбнулся.

— Откуда же им взяться?

— Из Парфии, вот откуда.

— Катон, ты хоть представляешь, как сложно переправить обоз с осадными орудиями по пустыне?

— Не представляю. И как?

Макрон опешил и попытался найти ответ.

— Точно не знаю, но могу представить, что забодаешься тащить хоть что-нибудь по здешним землям. Сам подумай. — Макрон махнул куда-то в сторону караванного пути и раскинувшейся дальше пустыни. — Говорю тебе, у них нет осадных орудий.

— Надеюсь, ты прав.

— Я прав. Но мы все равно займемся приготовлениями. — Макрон прикинул в уме: — До Хешбона сколько? Миль тридцать? Значит, они появятся здесь после полудня.

— Похоже на то, — кивнул Катон.

— Тогда у нас мало времени. Надо поговорить с легатом. Пошли.

Они снова забрались на башню. Лонгин и Постум что-то вполголоса обсуждали, глядя на быстро оседающую тучу пыли, поднятой лошадьми парфян. Собеседники замолкли, как только Макрон и Катон появились в люке. Макрон быстро описал, что именно видел патруль. На лице легата мелькнула тревога, но он справился с чувствами и стоял, задумчиво поглаживая подбородок.

— Мне необходимо вернуться к моему штабу, пока форт не отрезали.

— Да, командир, — согласился Макрон. — И чем раньше, тем лучше. Мы будем ждать подмоги.

— Подмоги? — повторил Лонгин. — Да. Да, конечно. Я пошлю вам людей, чтобы разбить Баннуса. Позабочусь об этом, как только вернусь в штаб.

— Отлично, командир, — кивнул Макрон.

— Мне лучше отправиться немедленно, — Лонгин повернулся к люку. Потом остановился и внимательно посмотрел на Постума: — Ты останешься здесь.

— Что? — Постум, похоже, испугался. — Остаться? Прости, командир, но мое место рядом с тобой. Дорога до легионов трудная, каждый боец на счету. Для твоей же безопасности…

— Наоборот, лишние люди только будут меня задерживать. Префекту ты сейчас гораздо нужнее. Останешься тут, поможешь защищать форт.

— Но, командир… — Постум говорил таким умоляющим тоном, что Макрона затошнило от отвращения.

— Хватит! — рявкнул Лонгин. — Остаешься здесь! Ясно?

Постум отвел взгляд и скривил губы:

— Ясно, командир. Вполне.

— Я не забуду тебя, Постум. Я никогда не забываю тех, кто мне верно служил.

— Это великое утешение, командир.

— Тогда прощай.

Лонгин кивнул, с усилием вытянул руку, салютуя, и спустился с башни.

Чуть позже Макрон, Катон и Постум наблюдали, как легат и его конвой галопом вынеслись из форта и немедленно свернули к северу, чтобы как можно дальше убраться от мятежников, пока не окажутся в безопасности под защитой легионов Лонгина в Сирии. Постум с острой болью наблюдал, как конвой скачет через пустыню.

— Так и бывает, когда играешь в политику, приятель, — заметил Макрон.

Постум повернулся к префекту и рассмеялся.

— Ты не понимаешь, командир. Он не пошлет никакого подкрепления.

— Почему? — спросил Катон. — Что ты имеешь в виду?

— Если вы двое — лучшее, что есть у Нарцисса, то да помогут ему боги. За пределами Рима, как я понимаю, лишь нам троим известно о предательстве Лонгина. Если легат даст нам погибнуть здесь, то окажется чист. Разумеется, как только Бушир падет и мы трое сгинем, Лонгин снарядит карательную экспедицию и будет оплакивать наши тела, заявляя, что не успел спасти нас.

Макрон и Катон уставились на Постума.

— Прекрасно. Стало быть, единственно, чем мы можем отплатить гнусному патрицию, — это выжить, — заявил Макрон.

— Да? — Постум слабо ухмыльнулся. — И как ты предлагаешь это сделать, командир?