В сердце моря. Трагедия китобойного судна "Эссекс" - Натаниэль Филбрик Страница 51

В то же время в Тихом океане только начиналась карьера одного молодого человека. В 1840 году Германа Мелвилла сначала наняли матросом на борт нью-бедфордского «Акушета». И где-то в Тихом океане он познакомился с нантакетцем по имени Уильям Генри Чейз – несовершеннолетним сыном Оуэна Чейза. Мелвилл на борту «Акушета» уже слышал рассказы об «Эссексе» и подробно расспросил мальчика о случившемся с его отцом. На следующее утро Уильям вытащил из своего рундука копию «Рассказа» и одолжил ее Мелвиллу. «Чтение этой поразительной истории, произошедшей в бескрайнем океане, – вспоминал Мелвилл, – да еще находясь так близко от места крушения, подействовало на меня странным образом». Позже, пересекшись с другим китобойным судном, Мелвилл мельком увидел капитана из Нантакета, и ему сказали, что это был сам Оуэн Чейз. «Он был крупным, внушительным, ладно скроенным человеком, – позже напишет Мелвилл на последних страницах своей копии «Рассказа», – довольно высокий, лет сорока пяти, с красивым для янки лицом и выражением крайней честности, уравновешенным спокойной, неброской отвагой. Вся его внешность произвела на меня приятное впечатление. Наверное, это был самый симпатичный китобой из всех, кого я видел». Хотя, скорее всего, Мелвилл принял за Чейза другого капитана, но это описание удивительно соответствует портрету Чейза. Уверенный, высокомерный человек, непринужденно берущий на себя бремя командования. Но весь профессионализм Чейза не мог подготовить его к тому, что он услышал на полпути из своего последнего рейса.

Через шестнадцать месяцев после того, как ее супруг отбыл на борту «Чарльза Кэрролла», Юнис Чейз, третья жена Оуэна Чейза, родила сына, Чарльза Фредерика. Герману Мелвиллу рассказали о том, как Чейз воспринял новость, и будущий автор «Моби Дика» конечно же сравнил тяжелое положение бывшего первого помощника капитана «Эссекса» и Джорджа Полларда. «Неудача, по пятам следовавшая за капитаном Поллардом и настигшая его во время второго, не менее знаменитого крушения, перекинулась на бедного Оуэна, – писал Мелвилл. – Она лишь немного задержалась». Мелвиллу рассказали, что Чейз получил письма, «сообщавшие о некоторой неверности его жены. Говорили, что эти письма подкосили Оуэна, и он впал в черное отчаяние». Через несколько дней после возвращения на Нантакет зимой 1840 года Чейз потребовал развода. Седьмого июля развод был дан, а Чейз получил опеку над Чарльзом Фредериком. Два месяца спустя Чейз женился в четвертый раз, на Сьюзен Коффин Гвинн. Прошел двадцать один год, и только пять из этих лет Чейз провел дома. Теперь он обосновался в Нантакете навсегда.

В море возвратились и прочие выжившие члены команды «Эссекса». Прибыв после крушения «Ту Бразерз» в Оаху, Томас Никерсон и Чарльз Рэмсделл быстро нашли место на другом китобойном судне. В 1840-х Рэмсделл служил капитаном у генерала Джексона из Бристоля, Род-Айленд. Рэмсделл был дважды женат, и у него родилось шестеро детей от обеих жен. Никерсон, устав от китобойного промысла, стал капитаном торгового судна, переехав в Бруклин, Нью-Йорк, где он и его жена Маргарет жили многие годы. Детей у них не было. Бенджамин Лоуренс служил капитаном на китобойных судах «Дромо» и «Гурон». «Гурон» был кораблем из Гудзона – родного порта Мэтью Джоя, второго помощника капитана. У Лоуренса было семеро детей, один из которых погиб в море. В начале 1840-х Лоуренс, как и Чейз, ушел из китобойного промысла и купил небольшую ферму в Сисконсете, на восточной оконечности Нантакета.

Меньше известно о троих спасенных с острова Хендерсона. Двое с мыса Кейп-Код, Сэт Уикс и Уильям Райт, стали членами команды «Сюрри» и ходили по Тихому океану, пока не попали в Британию, а оттуда уже вернулись в США. Райт пропал без вести во время урагана у берегов Вест-Индии. Уикс в конце концов вернулся на Кейп-Код, где прожил очень долгую жизнь, пережив всех оставшихся членов экипажа «Эссекса». Англичанин Томас Чаппел возвратился в Лондон в июне 1823 года. Там он принял участие в написании религиозного трактата, в котором изложил все духовные уроки, полученные в результате крушения «Эссекса». Позже Никерсон слышал, что Чаппел умер во время эпидемии лихорадки на острове Тимор.

Хотя и в двадцатом веке горожане продолжали перешептываться об «Эссексе», эта тема никогда широко не обсуждалась. Когда дочь Бенджамина Лоуренса спросили о крушении, она ответила: «Мы не говорим об этом».

И дело было не только в том, что китобои обратились к каннибализму. Для нантакетцев было очень трудно объяснить, почему первыми четырьмя жертвами стали афроамериканцы: Нантакет считался цитаделью аболиционизма, что делало эту тему особенно щекотливой. Поэт Джон Гринлиф называл его «убежищем свободы». Вместо «Эссекса» квакеры предпочитали обсуждать афроамериканское поселение, известное как «Новая Гвинея» и стремительно развивающееся в южной части острова. В 1830 году капитан Овид Старбак возвратился со своею черной командой, пробыв в рейсе только четырнадцать с половиной месяцев и привезя свыше двух тысяч баррелей масла. Заголовок нантакетского «Инвайрера» гласил: «Величайший рейс в истории». Дух был настолько высок, что темнокожие матросы гордо выставили на главной улице свои гарпуны и копья. Меньше чем через десять лет беглый раб, живуший в Нью-Бедфорде, был приглашен на встречу аболиционистов, прошедшую на острове в библиотеке Атенея. Афроамериканца звали Фредерик Дуглас, и впервые на Нантакете черный выступал перед белой аудиторией. Консервативное квакерское сообщество хотело, чтобы мир забыл обо всем, что было связано с крушением «Эссекса».

И на какое-то время мир, казалось, забыл о трагедии. В 1824 году Самуэль Комсток поднял кровавый бунт на китобойном судне «Глоуб», и внимание общественности было направлено на него. Но интерес возвратился десять лет спустя, когда в северо-американском «Ревью» была опубликована статья о крушении. В следующие два десятилетия появились многочисленные отчеты о крушении. Одна из самых полных версий была включена в популярную детскую книгу-хрестоматию Уильяма Х. Макгаффи. Невозможно было родиться в Америке и не знать историю «Эссекса».

В 1834 году Ральф Уолдо Эмерсон записал в своем дневнике разговор с моряком о белом ките и «Эссексе». В 1847 году он посетил Нантакет и встретился с капитаном Поллардом. В письме к своей дочери он рассказал о крушении «Эссекса»: «…они увидели огромного кашалота, идущего к судну на огромной скорости. Через минуту он с ужасной силой ударил, пробив обшивку и вызвав течь. Потом он отошел и снова двинулся обратно. Он шел так быстро, что вспенилась вода. Второй удар был сокрушительным».

В 1837 году Эдгар Аллан По использовал самые мерзкие части чейзовского «Рассказа» в своей «Повести о приключениях Артура Гордона Пима»: жребий брошен, жертва съедена, и один из матросов умирает в ужасных конвульсиях. За десятилетия до того, как Отряд Доннера оказался засыпан снегом в Андах, «Эссекс» открыл американской общественности скандальную тему людоедства. Но Герман Мелвилл использовал историю крушения наиболее полно. «Моби Дик» содержит явные отсылки на крушение «Эссекса», но особенно – кульминационный момент романа, основанный на «Рассказе» Чейза. «Расплата, скорое возмездие, извечная злоба были в его облике» – так описывает Мелвилл нападение белого кита на «Пекод». По рассказу Чейза, кит поднырнул под судно, «ударив его в киль». Но вместо того чтобы напасть на тонущий корабль во второй раз, Моби Дик переключает внимание на вельбот капитана Ахава.