Черный рыцарь - Ольга Крючкова Страница 50

– Поход против бургундских баронов просто неизбежен, – сказал он наконец. – Моему внуку и твоему сыну давно пора стяжать военную славу и вернуть трон.

Итак, граф Клермонский принял решение выступить с дружиной против бургундских баронов, защищая интересы своего внука, прямого наследника бургундского трона. Он начал активно готовиться к военному походу: отправил гонца к графу Савойскому и попросил у того военной помощи. За это он пообещал графу Савойскому владения мятежников на полное разграбление, а это было немало. Граф Савойский согласился. И предложил объединить союзные войска в крепости Невшатель.

Граф Клермонский бросил клич рыцарям графства Клермон-ан-Оверни – среди них нашлось немало охотников, жаждущих военной добычи. Ригор со своими вассалами, хоть и немногочисленными, также встал под знамёна графа Клермонского.

…В середине весны военные силы графов Савойского и Клермонского встретились в Невшателе. Лазутчики доложили, что на близлежащих рубежах Бургундии всё тихо. Но граф Клермонский осторожничал, его не устраивали сведения разведки.

Ригор тотчас предложил ему свои услуги.

– Переодевшись трубадуром, с лютней в руках, я смогу добраться до замка Понтарлье, а там и до Безансона недалеко. – В душе Ригор надеялся на то, что престарелая баронесса Миранда де Понтарлье ещё жива. У неё-то он и узнает, что происходит в столице. – Никто не заподозрит меня… Разведаю обстановку и вернусь.

– Но вы, Ригор, – отнюдь не трубадур, вы же – рыцарь! – возразил граф Клермонский, который понятия не имел, чем в молодости промышлял виконт де Верэн.

– Я одинаково хорошо владею мечом и лютней. Даже могу сочинить кансон или альбу. Если я встречу людей новоявленного графа Обри-Макона, то с удовольствием развлеку их пением и тем временем узнаю, что необходимо.

Граф Клермонский одобрил идею Ригора. И тот, облачившись по последней моде, прихватив лютню, пару кинжалов, мешок со снедью, отправился из предосторожности к границе Бургундии. Конечной целью его путешествия был замок Понтарлье.

Дорога заняла почти неделю. Пришлось проявлять повышенную осторожность, Ригору даже удалось подзаработать в качестве трубадура, что его весьма позабавило. Он получал несказанное удовольствие от предпринятой авантюры, почувствовав себя снова юным, беззаботным и свободным ото всех обязательств.

Наконец он достиг замка Понтарлье и сразу же заметил, что вокруг него сооружены насыпи, дополнительные рвы, утыканные металлическими прутьями и остро оточенными деревянными кольями. Создавалось впечатление, что обитатели замка намерены отразить нападение целой армии.

Из сторожевой башни, построенной, по всей видимости, недавно, ибо на дереве ещё не просохла смола, появились два стражника и приказали:

– Стой где стоишь!

Ригор остановился, вежливо представился стражникам и попросил доложить баронессе Миранде.

– Видать, ты давненько здесь не был, – заметил один из стражников. – Достопочтенная баронесса Миранда не Понтарлье умерла ещё осенью. В аккурат, когда в Безансоне поменялась власть.

– Как жаль! – расстроился Ригор совершенно искренне. – Я так рассчитывал на её милость…

– Да ты не расстраивайся, трубадур. Теперь окрестными землями правит виконтесса Матильда де Монбельяр, дочь баронессы.

Ригор замер, у него перехватило дух.

– Матильда… Прекрасная Матильда… – прошептал он.

Стражники удивлённо переглянулись.

– Виконтесса действительно красива… И вдобавок вдова…

– Я знаю, почтенные стражи… – признался Ригор. – Прошу вас доложите обо мне управителю.

Когда Ригор приблизился к замковым воротам, он увидел на крепостной стене две огромные аркбаллисты ^[45], ощерившиеся многочисленными стрелами, готовыми в любой момент сразить врага.

Вышколенный молодой управитель, как и подобает, доложил виконтессе, что к ней пожаловал некий трубадур, назвавшийся Ригором.

Матильда была потрясена. Охваченная смятением, она обратилась в своей неизменной камеристке Флоранс де Лер:

– Неужели это он? Через столько-то лет?

Флоранс только пожала плечами.

– Вы узнаете об этом только лишь в одном случае, если примите того, кто назвался Ригором. Возможно, это всего лишь совпадение.

– Да-да! – согласилась виконтесса. – Ты права, Флоранс.

Виконтесса подошла к зеркалу и внимательно воззрилась на своё отражение.

– Прошло пять лет…

– Почти семь, госпожа, – поправила её Флоранс.

– М-да… Семь лет… – задумчиво повторила она. – Мне уже тридцать два года и я по-прежнему вдова…

– Вы прекрасно выглядите, Матильда, – подбодрила её камеристка.

– Хорошо… Я приму его… – наконец решилась виконтесса.

И вот перед ней предстал Ригор во всей своей красе. Она сразу же заметила, что бывший Чёрный Рыцарь возмужал. Невольно она почувствовала, как в душе всколыхнулись давно забытые чувства.

Ригор же, отвесив виконтессе изящный поклон, в свою очередь, заметил, что та ещё хороша, хоть и перешагнула свой тридцатилетний рубеж.

– Ваше сиятельство, я, честно говоря, сомневался, что вы захотите увидеть меня… – признался Ригор.

Матильда натянуто улыбнулась.

– Да, ты давно не присылал мне весточек. Первое время я получала твои сочинения с заезжими купцами и бродячими жонглёрами.

Матильда жестом указала на изящный ларец, стоявший на массивном сундуке.

– В нём я храню все твои послания. Я не раз перечитывала их, – призналась вдова и, помолчав, добавила: – Твоё участие в бельфорском турнире было опрометчивым… даже авантюрным. С тех пор как ты прислал мне последнюю кансону прошло несколько лет, и я решила, что ты погиб. Я рада, что ошибалась.

Ригор поклонился, признания виконтессы потрясли его. Он не ожидал, что Матильда до сих пор хранит память о нём.

– Кстати, – поинтересовалась она, – почему ты снова путешествуешь как трубадур, а не в облике Чёрного Рыцаря?

– Это долгая история, ваше сиятельство. Но, если вы располагаете временем, я расскажу вам всё без утайки.

Матильда смешалась и украдкой взглянула на Флоранс. Та едва заметно кивнула.

– Я прикажу управителю позаботиться о тебе. А затем жду в своих покоях…

Отужинав на кухне вместе с прислугой, чего Ригор уже не делал много лет – он был так голоден, что не придал этому обстоятельству значения. Его терзали мысли, что Матильда по-прежнему не замужем и, вероятно, жила одними воспоминаниями. Матильда встретила Ригора в своих покоях с томлением в сердце. Невольно вспыхнули воспоминания их канувшей в Лету любовной страсти. Ригор, подозревая, что творится в душе женщины, не хотел вселять в неё новых надежд и откровенно рассказал обо всех своих приключениях, о том, что женат, имеет сына и жена снова в тяжести.